Николай Кудрявцев - Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

Первые известия о походе Ахмат-хана были получены в Москве летом 1472 г. «Того же лета злочестивый царь ордынский Ахмат подвижеся на Рускую землю со многими силами, подговорен королем Казимиром литовским» [258] Там же. С. 40. . Ахмат-хан отпустил из Орды Кирея Косого, а вместе с ним отправил своего посла, чтобы сообщить королю о начале похода на Москву. Войска хана шли «изгоном», скрытно, через литовские владения к городу Алексину. В войске Ахмат-хана находились местные проводники, которые «приведше его под Олексин городок с Литовского рубежа» [259] ПСРЛ. T. XXIII. С. 160. Владения княжества Литовского включали тогда верхнее течение Оки. . В Москве точно не знали о направлении удара Ахмат-хана. Как только пришла весть о походе, были приняты обычные в таких случаях меры предосторожности. Великокняжеские полки заняли место на оборонительном рубеже реки Оки. В начале июля 1472 г. Иван III «прежде всех Федора Давыдовича отпусти с коломничи; а князь Данило да князь Иван Стрига со многими людьми к берегу посланы; потом же князь великий братию свою отпустил со многими людьми ко брегу» [260] Татищев В. Н. Указ. соч. С. 40. . Масштабы оборонительных мероприятий были весьма значительными. Полки прикрыли практически все протяжение оборонительных укреплений на Оке от Коломны до Калуги. По сообщению Псковской I летописи, тогда было «на полуторастах верстах 100 и 80 тысящь князя великого силы русския» [261] Там же. T. XXV. С. 297. . Главные силы, как и в прошлые ордынские походы, были сосредоточены от Коломны до Серпухова на прямом направлении к Москве. В районе Калуги русских войск почти не было. Здесь находились «безлюдные места», куда и подвели ордынцев «проводники». Видимо, обходной маневр Ахмад-хана со стороны «литовского рубежа» оказался, в какой-то мере, неожиданностью для русских воевод.

В четверг 30 июля «прииде весть к великому князю», что хан «со всею Ордою» идет к Алексину. Этот небольшой город находился на высоком правом берегу Оки. Неприкрытый рекой от ордынского нападения город не мог оказать Ахмату серьезного сопротивления. По словам летописца, «в нем людей бяша мало, ниже пристрою городового, ни пушек, ни писчалей, ни самострелов». Однако первый приступ горожане Алексина отбили. На другой день штурм города возобновился. Ордынцы «приступили ко граду со многими силами, и тако огнем запалиша его, и что людей в нем было, все згореша; а котории выбежали от огня, тех изымаша» [262] Татищев В. Н. Там же. . Осада Алексина задержала ордынцев. Пока они штурмовали городские стены, русские войска под командованием воевод Петра Федоровича и Семена Беклеймешева с «малыми зело людьми» скрытно успели подойти к Алексину с противоположной стороны и перекрыли броды через реку. Не подозревая об опасности, войска Ахмат-хана «вринувшись вcu в реку, хоясче преити на нушу сторону, понеже в том месте рати не было», но неожиданно встретили отпор, да «только стоял тут Петр Федорович да Семен Бейклеймешев». Завязался ожесточенный бой. Силы были неравными, «много бишася с ними, уже и стрел бяша у них мало, и бежати помышляху» . В самый последний момент на помощь к воеводам со своими полками успели подойти князь Василий Михайлович Верейский и брат великого князя Юрий, а за ними пришли и главные силы великокняжеского войска. Своевременное сосредоточение русских полков против Алексина решило исход войны. Быстрый маневр полками оказался полной неожиданностью для Ахмат-хана. «И се сам царь прииде на брег и видев многие полки великого князя, аки море колеблюсчееся… и начат от брега отступати помалу» [263] Там же. . Русские войска не преследовали ордынцев, «ни един человек не бывал к ним за реку». Осторожность в конфликтах с Ордой была характерной чертой политики Ивана III. Не желая рисковать, он отпустил своих братьев и воевод, «а сам поиде к Москве и прииде в град в неделю месяца августа в 23 день» [264] Там же. С. 41. .

Итоги войны 1472 г., несмотря на отсутствие генерального сражения, можно расценить как военное поражение Ахмат-хана. Власть Большой Орды была окончательно ослаблена. Это позволило Москве прекратить выплату дани или «выхода», что формально означало отказ от верховной власти хана [265] Значение этого события историки считают не менее важным, чем стояние на реке Угре 1480 г. Горский А. А. даже полагает, что «моментом начала независимого существования Московского государства можно вполне считать 1472 год». См.: Горский А. А. О времени и обстоятельствах освобождения Москвы от власти Орды // Вопросы истории. 1997. № 5. С. 32. . В то же время Иван III не желал обострять отношения с ханом и пытался компенсировать выплату дани «богатыми подарками». В 1473 г. великий князь послал к хану своего посла Никифора Басенкова. Он был первым русским послом, который посетил Орду после неудачной попытки Ахмата совершить поход на Москву. Целью посольства было задобрить хана богатыми подарками. Басенкову это удалось, и 7 июля 1474 г. вместе с послом Ахмата он вернулся в Москву. В августе 1474 г. Иван III отправил новое посольство во главе с Дмитрием Лазоревым. Но повторить успех Басенкова ему не удалось. В октябре 1475 г. он «прибежал из Орды». Ахмат ждал от великого князя не подарков, а выплаты дани. В июле 1476 г. от хана прибыл посол Бочюка и стал звать Ивана III в Орду для объяснения причин невыплаты выхода. Великий князь в Орду не поехал, а посла Бочюку отпустил обратно со своим послом Матвеем Бестужевым. Судьба этого посольства неизвестна.

Разрыв традиционных русско-ордынских отношений неизбежно означал начало большой войны, к которой обе стороны и начали готовиться. Планируя новое нашествие, Ахмат учитывал опыт, полученный им на «перелазах» через Оку возле Алексина. Русская оборона «берега» показала свою надежность. Шансов прорваться через широкую и полноводную реку, защищенную главными силами русского войска у Ахмат-хана не было. Решительные действия Москвы вообще ставили под сомнение возможность победить Россию силами одной Большой Орды. Все эти обстоятельства заставили Ахмата искать новое направление для похода, а также помощь сильных союзников.

Для Ивана III необходимо было, прежде всего, предотвратить возможность военного союза между Большой Ордой и Польско-Литовским государством. Не менее важно было также воспрепятствовать образованию единого фронта ордынских улусов. Ключ к решению и той, и другой внешнеполитической задачи находился в Крыму. Начало «дипломатической игры» с Крымским ханом можно датировать 1472–1473 гг. [266] Базилевич К. В. Указ. соч. С. 103. Первые шаги были сделаны с помощью некоего Хози Кокоса, связанного с крымским ханом Менгли-Гиреем. Хан сразу же откликнулся на дипломатическую инициативу Москвы. Он направил к Ивану III своего посла Ази-Бабу. Между великим князем и крымским ханом было заключено предварительное соглашение «в братской дружбе и любви против недругов стоять за одно» [267] Крагалов В. В. Конец ордынского ига. С. 77. . В марте 1474 г. в Крым отправился посол Никита Беклимишев с поручением заключить договор, который содержал бы пункт о военном союзе: «а другу другомъ быти, а недругу недругмъ быти» . Не исключалась возможность, что хан Менгли-Гирей захочет вписать в этот пункт обязательство помощи ему в случае нападения Ахмата. В этом случае в наказе послу поручалось согласиться на это, но только при соблюдении двух условий.