Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том I)

VI. "Очень опасно, - говорил еще император, - спорить с еретиками: их рассуждения так настойчивы и они представляют их с такой ловкостью, что легко могут произвести впечатление на человека; это всегда и отклоняло меня от желания послушать их соображения и мнения. В то время как я готовился напасть на ландграфа [755], герцога Саксонского и других протестантских князей, пришли ко мне четверо из них и сказали: "Государь, мы приходим к Вашему Величеству не врагами. Мы не намерены воевать с Вами или отказать в должном Вам повиновении, но хотим побеседовать о наших симпатиях, вследствие которых мы слывем еретиками, хотя мы и не еретики. Мы умоляем Ваше Величество соизволить разрешить нам предстать перед Вами с богословами и согласиться, чтобы они защищали нашу веру в Вашем присутствии; когда Ваше Величество нас услышит, мы обязуемся подчиниться всему, что Вам будет угодно приказать". Я ответил им, что у меня нет познаний, необходимых для допущения их состязания передо мной, что об этих вопросах могут рассуждать только ученые и что они должны снестись по поводу их с моими богословами, которые мне дадут отчет. Дело, действительно, так и произошло. Мое образование незначительно, потому что, едва я в детстве начал изучение грамматики, как меня приставили к делам, и с этого времени мне нельзя было продолжать занятия. Если бы им удалось убедить меня своими предположениями, кто мог бы их разрушить в моем уме и открыть мне глаза? Этот повод помешал мне их выслушать, хотя они обещали, если бы я пожелал это дозволить им, пойти со всеми своими войсками против французского короля, перешедшего уже Рейн, и вторгнуться в его государства, чтобы покорить их". Император прибавил, что едва он оставил Морица [756]с его свитой из шести всадников, как к нему присоединились два других германских князя, которые пришли от его имени и от имени некоторых других местных государей умолять выслушать их насчет верований и не считать и не называть их еретиками. Они обещали от имени всей империи обратить оружие против турок, которые продвинулись в Венгрию, и вернуться к себе домой лишь после того, как передадут в его владение Константинополь или погибнут в этой экспедиции. Карл отвечал им: "Я не добиваюсь царств, которые надо покупать такой дорогой ценой, и не желал бы на этом условии видеть себя властителем Германии, Франции, Италии и Испании. Я желаю только Иисуса Христа распятого" [757]. Император оставил их без другого ответа. Он рассказывал другие подробности в этом роде братиям монастыря, и можно думать, что он говорил искренне и что самолюбие не принимало никакого участия в этих разговорах" {Сандовая. История Карла V. Т. II. 9 и 10.}.

VII. Я уже сказал, что эти причины не позволяют думать, что Карл V имел с архиепископом Толедским домом Барто-ломео Каррансой де Мирандой беседы, которые приписывает ему Грегорио Лети. Я распространяюсь насчет этого пункта истории, потому что он является новым доказательством отдаления государя в последние годы жизни от новых мнений, установившихся в Германии. Достоверно, что император питал большое уважение к Каррансе; это привело к назначению Каррансы епископом Куско [758] в Америке в 1542 году и Канарских островов в 1549 году; к отправлению его в качестве императорского богослова на Тридентский собор в 1545 и 1551 годах; к посылке его в Лондон с сыном императора Филиппом II, королем Неаполя и Англии, в 1554 году для проповедования там против лютеран. Однако, узнав в своем уединении в Юсте, что Карранса принял во Фландрии Толедское архиепископство, на которое назначил его Филипп II, он стал меньше уважать его, потому что ему было неизвестно, что Карранса отказался от этого сана и указал трех лиц с большими заслугами, как более достойных занять это место. Филипп II не только был недоволен отказом Каррансы, но приказал ему подчиниться воле государя и написал об этом папе, который подтвердил его решение отдельным бреве, адресованным брату Бартоломео, и подтвердительными буллами, которых тот не просил.

VIII. В ту эпоху, о которой я говорю, Карл V имел духовником брата Хуана де Реглу, иеронимита, ученого богослова, присутствовавшего на Тридентском соборе одновременно с Каррансой, которого он третировал как врага, потому что завидовал большой известности Каррансы и его авторитету среди кардиналов и епископов, которым было поручено этим собранием обсуждение критических пунктов. Я впоследствии докажу, что таково на самом деле было настроение Хуана де Реглы относительно брата Бартоломео. Я ограничиваюсь в настоящее время замечанием, что Хуан де Регла принимал участие в немилости Каррансы у императора как подозреваемого в исповедании тех же верований, какие исповедовали доктора Эгидий, Константин, Касалья и многие другие. Регла стал более фанатичным, чем милосердным, во время преследования, которое вынес от сарагосской инквизиции, когда был приором монастыря Санта-Фе. Он был присужден к отречению от восемнадцати лютеранских положений, в которых инквизиторы объявили его подозреваемым. Я буду иметь случай отметить жестокость этого монаха, который после Карла V стал духовником Филиппа II. Император был осведомлен из тайной переписки со своими детьми, что инквизиция старалась предать суду архиепископа как подозреваемого в ереси, когда во время предсмертной болезни последний явился повидаться с ним. Присутствие Каррансы было так неприятно императору, что вместо беседы с ним, как рассказывает Лети, император не произнес ни одного слова. С большим правом Сандовал выражается так: "Вечером архиепископ Толедский Карранса прибыл, но не мог говорить с императором. Государь поджидал его с большим нетерпением после того, как он покинул Англию, потому что желал объясниться с ним о некоторых делах, ему доложенных и, по-видимому, делавших подозрительной его веру. Вера императора была очень жива, и все казавшееся ему противоположным здравому учению причиняло ему величайшее горе. Когда архиепископ пришел на другой день для беседы с ним, император, сильно желавший его послушать, велел ему войти и сесть, но не говорил ничего, а в эту самую ночь его состояние ухудшилось" {Сандовал. История Карла V. Т. II. 16.}.

IX. Вражда брата Хуана де Реглы, духовника Карла V, к архиепископу Толедскому обнаружилась вскоре двумя добровольными доносами, представленными им главному инквизитору Вальдесу против Каррансы 9 и 23 декабря 1558 года в Вальядолиде, где уже распространился слух (среди священников, монахов и членов духовных орденов), будто Карранса предан суду, что не позволило ему сомневаться в близкой опале архиепископа. Я изложу в свое время все пункты двух доносов брата Хуана де Реглы, но не могу освободить себя от забегания вперед относительно этого обстоятельства, поскольку то, что я должен сказать, подтвердит мысль, что Карл V не был нисколько расположен к Каррансе в последнее время своей жизни и боялся иметь дело с этим лютеранином; это доказывает, насколько государь был далек от верований Каррансы.