Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том II)

XXXIII. Эти подробности привели к тому, что инквизиторы писали в Мадрид в конце сентября и в начале октября 1591 года, рекомендуя притеснить больше жену и детей Переса, потому что последний не замедлит узнать это и, может быть, добровольно вернется в тюрьму королевства. Эти догадки инквизиторов были основаны на сведениях, доставленных вероломным Басанте, доверенным лицом Переса для его переписки с Мадридом. Действительно, в последнем письме, пришедшем из этой столицы для Переса в конце октября, его извещали, что семья его переведена в род башни или бастиона замка Пинто, гораздо бодее неудобное помещение, чем ее прежняя тюрьма. Однако Хуанна Коэльо советовала мужу не думать о ее безопасности, потому что известия о его побеге достаточно для того, чтобы она и его дети чувствовали себя лучше. Как извинить инквизиторов за участие, которое они осмелились принять в этой омерзительной интриге? Донья Хуанна Коэльо и ее дети остались в тюрьме, и с ними обходились с большей или меньшей суровостью при жизни Филиппа II, который, умирая, посоветовал своему преемнику выпустить их на свободу.

Статья четвертая

ПОКУШЕНИЯ СВЯТОГО ТРИБУНАЛА НА ПОЛИТИЧЕСКУЮ КОНСТИТУЦИЮ АРАГОНА

I. Все вышеупомянутые события вызваны были процессом Антонио Переса. Но действительной причиной их была сильная привязанность арагонцев к привилегии, которую Филипп II хотел уничтожить как ограничивающую его деспотизм. Они не забыли, что государь использовал инквизицию в политических целях, и держались на страже, наученные попытками, сделанными двадцать лет назад, о которых я считаю удобным поведать читателям.

II. В то время как дон Матиас де Монкайо служил в городе Теруэле в звании главного командира, а дон Бернарде де Болеа, вице-канцлер королевства Арагона, был в этом городе королевским комиссаром для упорядочения некоторых пунктов, относящихся к муниципальным привилегиям города и его округа, король отменил право, полученное жителями от Карла V за две тысячи экю, которые были им возвращены. Иезуиты мечтали тогда устроить коллегию в Теруэле. Дон Бернарде де Болеа, по наущению отца Романа, предложил употребить эту сумму на перестройку разрушавшейся церкви, с тем чтобы отдать ее иезуитам. Предложение Болеа было отвергнуто. Покидая город, комиссар сказал, что эти две тысячи экю возрастут до семидесяти тысяч. Эта угроза стала началом бедствий Теруэля. Когда Болеа прибыл в Мадрид, он внушил королю, что этот город пользуется особенными привилегиями, отличными от привилегий Арагона, и в силу одного из этих прав, утвержденного Педро IV на кортесах в Монсоне в 1372 году, жителям дана льгота обращения по их делам к верховному судье Арагона; следовательно, надо воспрепятствовать им пользоваться против королевской прерогативы правом фирмы (firma), или управления доходами с имущества, а также правом привилегиады (privilegiada), которое давало узнику свободу под поручительство, и правом, известным под именем манифестации, еще более суживающим власть государя. Болеа не сказал королю, что привилегия Теруэля была муниципальная и применялась в частных делах, не освобождая округ, часть коего Теруэль составлял, от обязанности повиноваться общим законам королевства.

III. 26 июля 1562 года король выпустил указ, запрещавший жителям Теруэля в каком бы то ни было случае обращаться к верховному судье Арагона. Заинтересованные в этом жители сильно запротестовали. Но губернатор Монкайо, видя, что недовольство людей, которых лишали их прав, достигает высокого напряжения, прибег для их усмирения к величайшим насилиям и даже казням. Угнетенные обратились к верховному судье и к постоянной депутации, которые, желая исполнить свой долг, дали Монкайо случай сделать свою тиранию еще более невыносимой. Так как его притеснения поддерживались мадридским двором, которому он давал отчет о своих операциях, он дошел до самого бесчестного плана, какой может составить человеческая испорченность, - возбудить народный мятеж, чтобы иметь оправдывающую причину для лишения области ее привилегий. Организованные им. многочисленные аресты, введенные строгости относительно заключенных, непомерные денежные штрафы, наложенные на жителей, и, наконец, дурное обращение всякого рода, которым он угнетал их, довели до крайности оскорбленное население - ив результате вспыхнуло восстание, в котором погиб Хуан де Ориуэла, один из чиновников инквизиции Валенсии.

IV. Король поручил дону Франсиско Арагонскому, герцогу де Сегорбе (происходившему от короля Фердинанда I через инфанта дона Энрихо Арагонского, его сына), рассматривать область Теруэля как находящуюся в состоянии мятежа, и быстро собрать под свое начальство гарнизонные войска Молины, Морельи, Херики, Калатаюда, Дароки и других городов. Герцог (характер которого, к сожалению, был жесток, несправедлив, высокомерен и тем более опасен, что он мог самовластно распоряжаться) склонил главного инквизитора послать в Теруэль инквизитора из Валенсии, который и прибыл туда вместе с ним. Это был доктор Сото де Кальдерой. Они совершили свой въезд в город в Великий четверг, а на другой день все тюрьмы были уже наполнены жителями, а дома превращены в камеры. Я не стану рисовать ужасов, совершенных герцогом де Сегорбе, вопреки протестам вице-короля Арагона, его кузена, дома Фернандо Арагонского, архиепископа Сарагосы, внука короля Фердинанда Католического, прелата, чья доброта, справедливость и миролюбие делали его бесконечно дорогим для жителей, называвших его своим ангелом-хранителем. Жестокость герцога, его беззакония и насилия описаны (с слишком большой сдержанностью для справедливого суда над его памятью) знаменитым историком Арагона Леонардо Арренсола в отдельной истории, печатание коей не было разрешено из сочувствия к королю Филиппу И.

V. Между тем инквизитор Сото де Кальдерой велел арестовать множество лиц и заключить в секретную тюрьму Валенсии, в то время как герцог де Сегорбе отослал других в приходскую церковь Св. Иоанна. Булла, полученная обманом у папы, разрешила ему осквернить ее, сделав из нее каторжную тюрьму под предлогом, что она была покинута, потому что находилась в соседстве с неприятельской территорией.

Мигуэль Перес Арналь, главный попечитель местечек и деревень, составлявших округ Теруэля; Геронимо Эспехо, городской голова, и Мигуэль Хуан Мало, депутат по апелляционным делам при верховном совете, все трое чиновники святого трибунала, были отправлены в инквизицию Валенсии как виновные в том, что не помешали убийству Хуана де Ориуэла, и более покровительствовали слугам арагонских фуэросов, чем слугам инквизиции.

VI. Антонио Гамис, депутат, представитель города и округа Теруэля перед вице-королем Арагона, поспешил приехать в Теруэль, когда был уведомлен, что все эмигранты и отсутствующие должны вернуться в область под угрозой смерти и явиться по судебному вызову, который будет им сделан, для ответа на обвинение прокурора в участии, принятом ими в мятеже. Хотя Гамис не имел никакого повода для опасения, он повиновался приказу коменданта. Но эта предосторожность ни к чему не привела, потому что преступление, за которое его хотели покарать, состояло в защите привилегий его страны. Он явился в обыкновенную тюрьму, находившуюся в ведении губернатора дона Матиаса де Монкайо. Инквизитор Кальдерой велел его арестовать, и его отвели в монастырь ордена Милосердия (где помещался сам Кальдерой). Затем он был заключен в новую тюрьму св. Иоанна по приказу, данному герцогом. Когда его туда вели, он заметил в толпе Хуана де Сайту, служащего при верховном судье королевства. Он тотчас потребовал привилегии тюрьмы манифестированных и протестовал против насилия, творимого над ним, заключением его в другую тюрьму, которая не была общественной. Чернь взбунтовалась. Одни принялись защищать комиссара инквизиции; другие стали на сторону представителя верховного судьи. Слуга инквизитора выстрелил из пистолета в Гамиса и промахнулся. Последний был отведен в обыкновенную тюрьму, и Хуан де Сайта не замедлил послать его в сарагосскую тюрьму манифестированных.