Луис Ламур - Бендиго Шефтер

- Чтобы проповедовать слово Божие, следует уметь хоть немного прощать, - сухо заметил Сэмпсон. - Мистер Морелл побывал в переделках, не сомневаюсь. Но ведь и у нас всякое случалось.

- Джон, я вот все думаю, - сказал Каин, - не посеять ли нам овес? Я тут видел дикий овес, он должен хорошо расти, а у нас будет чем кормить лошадей.

Женщины занялись бумажными украшениями для рождественской елки. Каин опять принялся за гвозди. Я уткнулся в книгу и, время от времени отрываясь от Локка, прислушивался к тихому журчанию разговора, к едва слышному потрескиванию поленьев в очаге, к тем спокойным звукам, которые исходят от трудящихся рук. Вечер не отличался от многих других, но я, к счастью, уже тогда догадывался, что через много лет именно такие вечера я буду вспоминать с нежностью.

Когда я прочел у Джона Локка о знании и суждении, я снова задумался о Дрейке Морелле и о выходке преподобного Финнерли.

Это вроде той истории со вспорхнувшей птицей, которая предупредила меня, что в кустах притаился Стейси Фоллет. Я ведь не знал наверняка, есть ли там кто, но, раз она вспорхнула, предположил, что есть. Судить же о Дрейке Морелле мы могли только по его нынешнему поведению и по тому, что он рисковал жизнью, спасая чужих детей. Это было то, что мы видели сами и знали достоверно, и мне этого хватало, чтобы не судить его строго, не имея для этого достаточных сведений.

Оторвавшись от книги, я посмотрел на всех, кто был в комнате, и вдруг почувствовал себя отделенным, как бы отрезанным от них. Как будто моя мечта уже осуществилась, и я вот-вот вырвусь в дальние края и стану наконец кем-то. Но кем? Все здесь такие разные, но цельные. Или, может быть, мне лишь только так кажется?

Этан - охотник, неотъемлемая часть гор и лесов, как волк, олень или барсук. Каин - ремесленник, руки которого умели гнуть сталь точными и уверенными движениями, а отложив молот - держать и оглаживать только что созданную вещь. И Джон Сэмпсон - человек добродетельный, богобоязненный, терпеливый и прощающий, но сильный и уверенный в себе.

А кто я?

Мне даны плоть и разум, такие податливые и восприимчивые, и лишь от меня зависит, каким содержимым я их наполню. Конечно, кое-что зависит от предков, кое-что от окружения, в котором я живу, от тех людей, с которыми сталкиваюсь, и все же - главное в моих руках.

Каким человеком мне суждено стать? Что же я должен делать, чтобы стать человеком?

Глава 13

Сочельник был ясным и морозным. Утром выпал легкий снежок и прикрыл прогалины, оставшиеся после оттепели и ветров.

К этому времени преподобный Мозес Финнерли и компания с помощью Нили Стюарта уже успели соорудить себе что-то вроде землянки на склоне холма рядом с поселком.

Этан, Уэбб и я охотились без передышки, чтобы обеспечить рождественский стол свежим мясом. Неплохим охотником оказался и Олли Троттер - ему удалось подстрелить лося и оленя. Так что еды к празднику у нас было вдоволь.

Каждую свободную минуту мы тратили на строительство. Нам удалось подвести лесопилку под крышу и сложить в ней очаг. Теперь до весны тут можно было устраивать общие встречи и вечеринки - пока лесопилка не начнет работать. Потом мы построим школу и церковь. Пока не будет церкви, все службы будут проходить в школе.

Дрейк Морелл трудился наравне со всеми, выполняя черную работу: таскал бревна, корчевал кустарник и собирал дрова, чтобы у того, кто умеет работать с инструментом, оставалось побольше времени.

Однажды я заговорил с Мореллом о преподобном Финнерли. Он с усмешкой глянул на меня.

- Ничего удивительного, что я ему не нравлюсь. У него есть все основания меня не любить.

- Отчего же?

Он пожал плечами.

- Вы, Бендиго, еще не видели - иногда я перебираю со спиртным и делаюсь довольно неприятным. Не дерусь, нет! Ничего такого. Но делаюсь ехидным, саркастичным и начинаю кого-нибудь донимать злыми шутками. Лучше всего не обращать на них внимания.

- А этот преподобный - воплощение всего, что мне отвратительно в людях, - продолжал он. - Узколобый, нетерпимый и подлый. Он весь такой елейный, словно бы святой. А вот то, что он проповедует, по-моему, совсем не христианство. Да он и не проповедует, скорее мечет громы и молнии. Как будто нас всех, кроме него, обуял дьявол, и только он может всех спасти.

Интересно. Морелл говорит то же самое, о чем и я подумал вначале.

- А эти - Паппин и Троттер?

- Олли Троттер - плохой человек. Финнерли спас его от суда Линча, и Троттер остался при нем. Он убивал из засады, воровал лошадей, словом, везде, где он появлялся, случалась беда. Хорошо владеет оружием, но никогда не выйдет на честный бой. После того как Финнерли спас его шею от веревки, он клянется, что раскаялся. Но я не верю. Ни на мгновение. Самый умный из них - Паппин. На собраниях он ходит по рядам с тарелкой для пожертвований. Уж он-то точно знает, с кого можно сорвать куш. Эту святую троицу выгоняли из полудюжины поселков. Они начинают с проповеди, а заканчивают тем, что пытаются прибрать к рукам власть. И здесь попробуют, поверь мне. Финнерли меня не любит, потому что однажды я задавал ему некоторые религиозные вопросы.

- Не думал, что вы религиозны.

- Я не религиозен. По крайней мере, в общепринятом смысле. Когда я был маленьким, меня учил Библии один прекрасный человек. Он был великим ученым, знал древне-еврейский, греческий и латынь лучше, чем я английский. Ему нравилось читать Библию и рассуждать о ней. Мы много времени проводили вместе, и я многое от него узнал... невольно, конечно, ведь я был еще мал. А эти, вроде Финнерли, меня раздражают. Но пока я трезв, терпеть можно. Лучше их вообще не замечать. Но стоит мне выпить, как черт начинает меня подзуживать, и я начинаю с ними спорить и издеваться над их якобы праведностью.

- Ну ничего. Надолго он здесь не задержится.

- Не стоит тешить себя этой мыслью. Если сможет, то останется. На Западе их компанию поджидают большие неприятности. Если они смогут, останутся непременно.

Позже я пересказал слова Морелла Каину и Джону Сэмпсону.

- Может быть, оно так и есть, но пусть у них тоже будет шанс, - сказал Джон. - Это простая справедливость. Они мне не нравятся, но пока ведут себя пристойно.

Дрейк Морелл вдруг исчез за неделю до Рождества. Мы заметили, что его нет, только дня через три, но когда я поделился тревогой с Рут Макен, она сказала:

- Когда он уезжал, то просил Буда приглядывать за домом. С тех пор Буд там ночует, ему нравится.

А вернулся Морелл как раз в ясный и морозный день Сочельника. Он привел двух тяжело навьюченных лошадей. Был в форте Бриджер, в тамошней лавке. Оказалось, что он уже давным-давно заказал для нас всех подарки из Солт-Лейк.

Каин хорошо протопил лесопилку, и мы собрались там на службу. Не успел хватиться Финнерли, как службу начал Джон Сэмпсон. Он еще на Востоке и во время нашего долгого пути руководил молитвенными собраниями. Он был красив и сед, а говорил просто и искренне. Его слова приносили подлинное облегчение он был добр по-настоящему, а таких мало. Не только у нас здесь, но и везде.