Луис Ламур - Бендиго Шефтер

Он мне не поверил.

- Хотите нас испугать? - сказал он. - Не выйдет, мистер. Мы все знаем.

- Буду рад, если вы найдете то, что хотите. А пока - постарайтесь, чтобы вам хватило топлива для печки.

Я повернулся было уходить, но тот, который решил, что я их нарочно запугиваю, спросил:

- Вы и в самом деле с Запада?

- Я строил первые дома. Я был там с самого начала.

- Я слышал, что там дикие места. Много женщин, много стрельбы и бандитов. Говорили про одного мексиканца бандита, как он навел там шороху. Этот, как его, - Эррара...

- Ну да, был такой, Эррара, - сказал я. - Но его поймали.

Пассажир недоверчиво смотрел на меня.

- Как это поймали? Он же там всех терроризировал. Я читал.

- Город, в котором каждый мужчина носит оружие с детства, запугать невозможно. Этот тип покрутился вокруг, но потом терпение жителей лопнуло, и его выгнали. Так же, как его народ когда-то выгнал его из Мексики.

- Неправда!

Я молча посмотрел на него.

- Друг мой, - сказал я, помолчав. - Там, куда вы едете, за ваши слова вас уже убили бы. Если вы там решите кого-нибудь обвинить во лжи, то готовьте пушку. Язык без костей у нас не в почете. Зарубите это себе на носу, пока не поздно.

- Ха! - выдохнул он с презрением. - Если мне придется стрелять, так уж будьте покойны - выстрелю, не постесняюсь! Я стреляю не хуже других. Можно подумать, что вы из другого теста сделаны!

- Не забудьте, что я говорил о топливе. Держитесь поближе к печке и топите экономно. - Я направился к выходу.

Меня догнал тот вежливый человек.

- Я могу задать вам пару вопросов? - Он указал на привлекательную бледную женщину с мальчиком. - Это моя семья.

- Да.

- Мы слышали о городке Южного ущелья. Я хочу заняться золотодобычей. Это подходящее место?

Я пожал плечами.

- Друг мой, все места - хороши, если у вас есть правильный подход. Люди там приличные, хоть попадается и всякая дрянь. Это небольшое поселение, а золото там моют на десятке ручьев. Мы живем всего в нескольких милях от ущелья и охотно приняли бы вас. Но некоторые, как мне кажется, вскоре уедут. Доходные делянки уже застолблены, а движение обозов по тропе Оверленд скоро прекратится. Как только заработает железная дорога. А может быть, она уже заработала. Я не узнавал, потому что меня это не касается. Мы будем вам рады, но искать свое дело вам придется самому.

- Вы заняты скотоводством?

- Ну, скажем так. Еще у нас с братом есть лесопилка. Мы заготовляли шпалы для железной дороги и снабжали крепежным лесом некоторые прииски. Но крепеж нужен не всем.

- Там опасно? Вот Алек Уильямс, - он показал на мужчину, который говорил об Эрраре, - рассказывал нам об убийствах. Он говорит, тамошний шериф, некто Бен Шафтер - настоящий убийца.

- Ни его, ни той общины опасаться не стоит. Стреляют там не каждый день.

Уильямс прислушивался к нашему разговору.

- Много вы знаете! Этот Шафтер в прошлом году прикончил двоих. Прямо посреди улицы.

- Возможно. Его дело - поддерживать порядок. Те двое - заезжие негодяи, они сами напросились.

- А вы что - там были? - воинственно спросил Уильямс. - Откуда вы все знаете?

- Да, я там был. Я это видел.

Мне захотелось уйти. Поезд тащился еле-еле, снова пошел снег, еще гуще, чем прежде. Ветер усилился.

- Берегите дрова. Жмитесь друг к другу и к печке, - предупредил я и вышел в тамбур.

Похоже, этот Уильямс был падок на сенсации. Блюстители закона, случалось, убивали людей и на Востоке, но никто и не думал называть их убийцами - этот почетный титул приберегался исключительно для Запада.

Я вернулся в наш вагон и подошел к Лорне с доктором Фэрчайлдом.

- Нас ожидают неприятности, - тихо сказал я. - Надвигается снежная буря. Ветер усиливается.

- Но ведь мы в поезде, - сказал Фэрчайлд. - Здесь нам ничего не грозит.

- У нас мало дров, доктор. И мы можем застрять в снегу.

- Разве поезд может остановиться?

- Да. И нас заметет снегом. Такое уже случалось.

Удары снежных зарядов сотрясали тонкие стенки вагона, окна залепило белым.

Я остановил кондуктора.

- Лучше собрать всех людей в один вагон. Вместе теплее, да и топлива уйдет меньше.

- Хорошая мысль.

Он поспешил к пассажирам. А я не мог усидеть на месте. Что за места мы проезжаем? Есть ли тут овраги, деревья? Потом я вспомнил, что большую часть пути я проспал. Где-то тут есть станция, или поселок. Когда кондуктор перевел людей из вагона в вагон, я спросил его об этом.

- Ничего здесь нет, - сказал он. - Станция - да, но сейчас она прикрыта. А все, кто там жил, собрали вещички и укатили.

- А дома?

- Лачуги. Там жили какие-то придурки. У них ничего не могло получиться, никакого города - не на чем держаться. Кто-то вдолбил им в головы, что тут будет построен центр всего округа. И они покупали землю - по сто долларов за участок, на котором ничего нет, кроме койотов и степных собак.

- Далеко это место?

- Не знаю. Трудно сказать, когда ничего не видно. Десять, пятнадцать миль.

- Нам нужно будет там остановиться.

- Да как же можно? Колеса примерзнут к рельсам. Там все равно ничего нет!

- Вы остановите поезд! Там должны быть дрова.

Он ушел, а поезд все полз потихоньку вперед. Хныкали дети. Лорна помогала укачивать какого-то малыша. Мужчины отправились в соседний вагон за остатками топлива.

Ко мне подошел Уильямс.

- Жуть, как холодно. Поезд, случайно, не может застрять?

- Может.

Его лицо стало серым.

- Я виноват сам. Так хотел оттуда уехать: отец говорил, что я дурак, Лил - тоже. Она осталась. Там я только вкалывал на ферме от зари до зари и ничего не зарабатывал.

- Здесь будет то же самое, - сказал я ему. - Там, где человек, там и работа. К счастью.

- К счастью?

- К великому счастью. Еще ведь бывает ад. Это когда здоров как бык, вокруг семья, а работы нет. Дети голодные, руки пустые, жене не из чего приготовить обед. Даст Бог, вы избежите подобной судьбы.

Вагон дрожал под порывами ветра. Льдинки, летящие вместе со снегом, барабанили в стекла. Пришел кондуктор.

- Нужно открывать двери, а то они примерзнут.

- Далеко ли станция?

- Кажется, нет. Остановимся там, вы меня убедили.

Он прошел дальше по вагону. Я смотрел ему вслед. Галоши его были в снегу, а снежные следы, что он оставил в прошлый раз, так и не растаяли.

Ко мне подошел тот, вежливый. Его звали Миллером.

- А что там на этой станции? Там поселок? Люди?

- Не думаю. Поселок умер, ему незачем было жить, - сказал я, и меня пронзила боль, потому что я вспомнил наш город. - Его покинули. Может быть, мы сможем набрать там дров.

Поезд стал тормозить, замедляя ход, в ночи раздался полный тоски гудок паровоза.

В дверь просунулась голова кондуктора.

- Вот ваша станция. И там виден свет.

Поезд остановился. Мужчины закутались, подняли воротники и спустились по обледенелым ступенькам. У заколоченного станционного здания высились поленницы дров. Мы бросились к ним.