Луис Ламур - Калифорнийцы

- Я не знаю, что это за пыль, но это не они. Они гораздо ближе. Они просто не видят нас.

Время от времени Шон замечал на земле оленьи следы. Каких-либо других следов видно не было. Еще он обратил внимание, что окружающий ландшафт внезапно изменился, ибо теперь они ехали через каньоны, образуемые огромными скалами, по склонам которых пробежали гигантские трещины, а края каменных разломов еще не успели сколь-нибудь пострадать от ветра и наносимого им песка. Ужасная картина представляла собой чудовищное нагромождение обрушившихся горных карнизов, расколотых каменных глыб, трещины в скалах вели в глубокие ущелья, и на многие мили вокруг царило мрачное запустение.

Он завел об этом разговор с Монтеро.

- Это большая трещина, - ответил мексиканец, - трещина в земле, которая на протяжении многих миль проходит по горам - от Мехико и до самого моря много севернее Монтерея. Местами тропа идет по ее дну, и мне в свое время тоже довелось как-то проехать по ней.

- Это все из-за землетрясения, - объяснил Шон. - Я слышал о подобных местах.

Они ехали целый день, остановившись лишь с наступлением темноты, когда Хуан осадил своего коня и неловко слез на землю.

- Коней никому не расседлывать. Сейчас сварим кофе, перекусим, а потом отправимся дальше.

- На ночь глядя? - недоверчиво переспросила Мариана.

- Так надо.

Когда легкий ужин был закончен, а свежесваренный кофе выпит, Хуан медленно поднялся с земли. Шон обеспокоенно взглянул на него.

- Может быть нам все же стоит немного отдохнуть. Старец, ты очень устал.

Хуан пожал плечами.

- Я теперь часто устаю. Но это не важно.

- Но может быть хоть немножко...

- Времени нет. Они быстро догоняют.

Увидев, что спорить бесполезно, Шон собрался уже было затушить костер, но старик остановил его.

- Нет, подбрось дров, и пусть горит. Пусть они думают, что мы здесь. Тогда они оставят лошадей, начнут потихоньку подбираться поближе, и ничего не найдут. Никого и ничего.

- Ну и что?

- А то, что за это время мы успеем выиграть время, возможно целую ночь. А это, приятель, скажу я тебе, уже что-то.

Они сели на коней, и Хуан вновь повел их крохотный отряд за собой, увлекая уставших всадников в непроглядную темноту ночи.

ГЛАВА 8

Следующая остановка в пути была сделана лишь с наступлением утра. Рассвет застал их в каньоне, крутые, почти отвесные у земли склоны скал в котором становились более отлогими у вершины. Здесь к нему тянулись сосны, под сенью которых раскинулись заросли можжевельника.

- Мы отдохнем здесь, - объявил Хуан.

Он тяжело опустился на землю и остался неподвижно сидеть, привалившись спиной к валуну.

- Дальше идти нельзя. Они слишком близко.

- Близко? Но ведь ничего же не было видно!

- Я знаю это.

- Мы должны добраться до золота, Хуан. Иначе у нас отберут наше ранчо.

- Это так важно? Если дело в земле, то здесь повсюду много земли. Если вы лишитесь земли там, то просто отправляйтесь куда-нибудь еще и возьмите себе угодья побольше. Я могу показать вам такое место, так хорошая земля.

- Но ведь это наш дом. Те горы и море стали частью нашей жизни. Там осталась наша шхуна. Там могила моего отца.

- Да... я совсем забыл об этом. - Старец замолчал, а затем, немного погодя, сказал: - Они слишком близко. Они нас найдут, и заберут все.

- Они ничего не получат, - решительно заявила Эйлин Малкерин. - Они ничего не получат, Хуан. Ничего, кроме больших неприятностей на свою голову. Я не отдам им свой дом, Хуан. Я ничего им не отдам, слышишь? Ничего!

- А что за люди преследуют нас? Они плохие?

- Хуже не бывает, - ответила Эейлин. - Одного из них зовут Вустон, а еще с ними наверняка едет Крутой Рассел, Томас Александр и Хорхе Фернандес.

- Фернандес? Такой худой и злобный человек?

- Да... и еще Андрес Мачадо.

Хуан поднял с земли небольшую щепку и принялся водить ею по песку.

- Этот Фернандес... я знаю его. Кажется, это он убил девушку? Ту девушку из индейского племени?..

- Он самый.

- Я знал ее. Иногда она приносила мне frijoles 1)... Она была очень славной девушкой.

_______________________________

1) Frijoles (исп.) - фасоль

Еще с минуту он сидел молча, а затем сокрушенно покачал головой.

- Нет. Я не могу. Вы мои друзья. Я это знаю. Но это совсем не то, что вы думаете. Там нет никакого великого богатства, а так, немного золота, добраться до которого к тому же совсем не легко. Может быть вам его и хватило бы... но я не могу так рисковать.

Шон опустился на землю рядом с ним.

- Послушай, Старец, тогда идите без меня. Я останусь здесь. Я задержу их.

- Они убьют тебя.

- Не раньше, чем я сам с ними разделаюсь. Бери Сеньору и Мариану... езжайте. Я остаюсь.

- Если ты остаешься, - вмешался в разговор Монтеро, - то я останусь вместе с тобой.

Старик переводил взгляд с одного на другого, качая головой.

- Вы храбрые люди, славные люди. - Он снова ненадолго замолчал, а затем вздохнул и опять покачал головой. - Тогда отдохните немного. Дайте отдых лошадям. Вон за теми зарослями есть яма, в которой всегда стоит вода, отведите их туда, пусть напьются. Мы должны ехать.

Затем, отодвинувшись в сторону, он повернулся ко всем спиной, лег на земле, свернувшись калачиком в тени, и заснул.

Эйлин Малкерин взглянула на сына.

- Мы не можем так поступить, Шон. Мне кажется, что то место, куда он ведет нас, какое-то очень особенное. Возможно это даже святыня.

- Может быть и так, и я тоже очень переживаю за него, но все будет так, как я сказал. Вы поедете с ним. Я останусь.

- Или мы едем все вместе... или не едет никто.

- Сеньора, я...

- Нет. Ты слышал, что я сказала. И все будет так, и только так. Я люблю наше ранчо, оно очень дорого мне, но никакое ранчо не стоит крови моего сына. Я сказала, нет... или все, или никто.

Шон прекрасно знал, что с матерью спорить бесполезно.

- Скажи, а что это было за золото? - спросил он, переводя разговор в другое русло. - Оно было уже выплавлено, или это была просто руда?

- Я его никтогда не видела.

Монтеро увел лошадей, и Шон привалился спиной к валуну. Он устал, слишком устал. Долгие переезды, постоянное беспокойство, а тут еще и это... Он закрыл глаза и крепко, до боли в руках, сжал кулаки.

Он должен что-то придумать, должен что-то предпринять, чтобы спасти их всех. Хуана, мать, Мариану...

А как же Монтеро? Он был хорошим человеком, и вместе им наверняка удастся сделать то, что следовало сделать уже давно. Они будут держаться до последнего. На все воля божья... значит, такова судьба.

Внезапно он почувствовал у себя на плече чью-то руку и тут же открыл глаза. Солнце было уже высоко, а над ним стоял Хуан.

- Ты хорошо отдохнул, сынок. Время ехать.

- А ты бы не мог рассказать нам, где это? Тогда сам ты смог бы спрятаться где-нибудь поблизости и отдохнуть.