Луис Ламур - Ландо

Сбросив его, я вскочил на ноги, обезумев от боли. Он приготовился к бою, но Вальтон выступил вперед и завершил раунд.

Дважды после этого Дун отбрасывал меня к веревкам, а один раз я получил сильный удар по почке из-за веревочных заграждений. Я обернулся, чтобы высказать жалобу, а Дункан нанес мне сокрушительный удар... чистый нокдаун.

Толпа просто обезумела. Вокруг все спорили и орали, около ринга завязалось несколько драк. Однажды, войдя в клинч, я заметил движение в пустом окне и решил поговорить об этом с Доком.

Поединок становился все ожесточеннее. Мне удалось несколько раз достать правой его ненавистную физиономию. Из его губ потекла кровь.

В клинче он хрипло прошептал:

- Я убью тебя, Сэкетт. Прямо здесь на ринге.

- Я переломал тебе однажды кости, - ответил я, - и сделаю это снова.

И поймав левую руку врага вывел его из равновесия и дважды нанес удары в живот, прежде чем отпустить. Оба мы двигались по рингу, боксируя обеими руками, а по другую сторону заграждения в толпе кричали и дрались. Рев стоял оглушительный. Я безустанно молотил его по корпусу, но он держался как скала. Саданув меня по опухшему глазу, Дун отбросил меня к веревкам, и опять кто-то сильно ударил меня по затылку чем-то похожим на кувшин для пива или ведерко. Я почувствовал, что теряю сознание. Тинкер и Док оттащили меня в угол. Но когда колокольчик зазвенел, я снова стоял на ногах, после удара по голове, мне никак не удавалось собраться, и Кэфри обрушивался на меня почти беспрепятственно. И тут я почувствовал, как волна гнева заливает меня. Подойдя вплотную к Дуну, я поднял его в воздух и швырнул на землю с такой силой, что, казалось, дух его расстанется с телом.

- Обрати внимание на того в шляпе, - прошептал Док. - Он ударил тебя. Возле ринга стоял человек с широким грубым лицом.

Кэфри теперь стал осторожнее. Мы кружили по рингу, и я медленно поворачивал его к тому человеку в шляпе. Его правая рука как-то странно пряталась под полой пальто. Загнав Дуна к ограждению, я сделал ложное движение и, нанеся удар правой под сердце, толкнул его на веревки. Люди, столпившиеся с этой стороны, отпрянули. Я сделал вид, что нацелился в его голову, Кэфри уклонился, но моя рука со всего размаху обрушилась на человека в шляпе. Удар пришелся ему по носу, толстому и красному, из которого хлынул поток крови. Незнакомец рухнул на землю.

Теперь мы сражались в середине ринга. Сражались жестоко, не разговаривая, а только нанося удары. Я удачно применял на практике все советы Тинкера. Дав Кэфри по губам левой, я тут же добавлял правой в подбородок. Войдя в клинч, поймал его правый локоть своей левой, а правой обхватил тело, повернулся к нему бедром и опрокинул его на землю.

После такого кульбита он медленно поднимался. Внезапно я почувствовал прилив сил. Вместо глаза у меня была щелка, губы разбиты, но ко мне пришло второе дыхание. И вся старая моя ненависть к Кэфри снова поднялась в душе. Они ограбили меня, совсем маленького мальчишку, заставляли работать как раба, жестоко со мной обращались. Ну теперь держитесь! Такие мысли бушевали у меня в голове.

По звонку я быстро вышел вперед, сделал ложный выпад и ударил его твердой правой по челюсти. Его колени подогнулись, но я подоспел и, не дав ему упасть, бросил на веревки. Если бы он упал, то мог бы отдохнуть и прийти в себя. Его приятели пытались оттолкнуть его обратно, рассчитывая на то, что он упадет и раунд закончится, но я подхватил его и влепил оплеуху со всей силы, на которую был способен. И опять, не дав ему упасть, нанес удар! И вот тогда он рухнул.

Я собрался вернуться в свой угол, но в этот момент заметил, как солнечный луч отразился от какой-то зеркальной поверхности. Непроизвольно я даже нагнулся, но ничего не произошло. Окно на втором этаже оставалось пустым.

Болельщики сильно напирали на веревки, и шериф Вальтон беспрестанно требовал, чтобы все отошли, но они двигались массой, так что не было возможности выделить кого-нибудь одного. А шериф Вальтон не из тех, кто слепо палит по толпе.

Когда мы снова вышли в центр ринга, я сказал:

- Дун Кэфри, ты и твоя семья ограбили меня, и вы всегда будете жалеть о том, что не расправились со мной вовремя.

Толпа дико кричала, лица сторонников Дуна покраснели от выпитого вина и злости на меня. Они не ожидали, что я продержусь так долго. И боялись, что побью их кумира.

Пот попал мне в глаз, и, моментально ослепнув от боли, я не смог блокировать его правую и оказался на веревках. Теперь он удерживал меня там, и несколько человек из-за ограждения осыпали тумаками мою голову и спину. Если бы они поручили кому-то доконать меня, то мне грозило как минимум серьезное ранение. Но они все хотели лично приложить руку и только мешали друг другу.

Опустив голову на грудь, я сконцентрировался, собрав все силы, оторвался от заграждения и снова занял позицию в центре ринга.

Когда мы разошлись, готовые для наступления, у меня перед глазами снова сверкнул луч, отраженный стволом винтовки. Человек прицеливался в меня из того самого окна.

Сделав финт, я набросился на Кэфри, нарочно проскочил вперед и, потеряв равновесие, упал на землю, и как раз вовремя. Пуля, пущенная в меня, угодила туда, где я только что стоял. Потом я поднялся на четвереньки. Вокруг воцарилась тишина.

И я увидел, как толпа отпрянула назад. Возле столба все еще стоял человек с круглой голубой дырой над глазом, его затылок снесло. И тут на сцене появился Бишоп. Он пролез на ринг и, размахивая часами, стал кричать, что я лежал в нокауте десять секунд, а значит проиграл.

- Покиньте ринг! - закричал Вальтон и вытащил винтовку, - Бой продолжается. Пусть победит сильнейший!

Головорезы Кэфри снова сгрудились вокруг ринга, яростно вопя, что бой завершен, но прежде, чем они снесли ограждение, возле него появился всадник с винтовкой в руке.

- Прочь от веревок! - его зычный командирский голос покрыл вой толпы. Мы не потерпим произвола!

От такого предупреждения многие головы протрезвели. Ошалев, бандиты молча смотрели на капитана Мак-Нелли и сопровождавших его рейнджеров, уже расчехливших оружие.

- Посоветую вам хорошо подумать и поберечь собственную шкуру. Я, Мак-Нелли, и мои друзья проследим за тем, чтобы поединок завершился по справедливости, и не допустим насилия вне ринга. - Я видел лица своих противников, казалось, они отказывались Верить в то, что произошло, но тридцать вооруженных всадников выглядели вполне убедительно. А я, признаюсь, очень обрадовался им. - Шериф Вальтон, - тихо обратился Мак-Нелли к судье, командуйте дальше.

Справедливости ради надо сказать, что Дункан Кэфри был кем угодно, только не трусом.

Он старался причинить мне боль, наносил короткие, очень ощутимые прямые удары по корпусу, ставил подножки. Но надо отдать ему должное, Кэфри был настоящий боец и умел драться. Его мужество заслуживало уважения. За несколько минут он восстановил силы и подошел к отметке свежий, каким бывает мастер, который знает, как заставить соперника выкладываться, а самому сохранять силы. Теперь Кэфри приготовился задать мне трепку.