Луис Ламур - Путь воина

Единственным городом, где мне когда-либо приходилось бывать, был Джеймстаун, который по величине занял бы лишь крохотный уголок этого огромного города.

- Никому не доверяй, парень, - предупредил Тилли. - Тут полным-полно мошенников. А не то оглянуться не успеешь, как они оберут тебя до нитки, а если начнешь возмущаться, то тебя попросту прирежут и вся недолга. Говорят, что Порт-Ройял - самый порочный город на свете. Его еще иногда называют Западным Вавилоном.

Здешние обитатели - это в большинстве своем пираты и те, кто за ними охотится. А уж столько золота и драгоценностей, как здесь, ты не увидишь даже в самом Лондоне.

Мы бросили якорь недалеко от города и спустили на воду шлюпку. Когда я уже занял свое место в лодке, Тилли критически оглядел меня.

- Итак, Кин Сакетт, первым делом мы с тобой идем к портному. Тебе надо приодеться, а то в таком наряде ты будешь обращать на себя внимание, как одинокое дерево на вершине холма, и весь город будет знать, куда ты отправился и где тебя искать. А у меня на примете как раз и нужный человек имеется.

- У меня нет таких денег, капитан, - неуверенно проговорил я. Последнее время нам приходилось жить вдали от дома. И хотя на Гремучем ручье у нас и имеется кое-какое золото, но у меня не было его при себе, когда мы отправились на мыс Анны и в Шомат.

Он усмехнулся.

- Брось, парень! И даже в голову не бери. Здесь твоим банкиром буду я. Этот корабль был пожалован мне твоим отцом, и все, что у меня есть сейчас, это только благодаря ему. А деньги тебе понадобятся, потому что в этих местах нет ничего важнее денег. Денег и человеческой хитрости. Но потому как здешним обитателям не привыкать к дракам и побоищам, то и грубая сила у них тоже в большом почете.

Он вдруг взглянул на меня.

- Послушай, Кин, а ты шпагу в руках держать умеешь? Ведь не станешь же ты пихать за кушак сразу целую кучу пистолетов. В этих местах нож и клинок - самое ходовое оружие.

- Да-да, - с сомнением сказал я. - В детстве меня учили фехтованию. Отец сам здорово владел шпагой и Джереми Ринг тоже, да и Саким был по-своему искусен в этом. В детстве мы часто упражнялись в фехтовании, но только я никогда не сражался всерьез, до крови.

Тут я осекся.

- Если только на ножах, - поспешил уточнить я, - с индейцами. В тех наших горах, пожалуй, еще не было такого года, чтобы на нас не напали индейцы, так что в этом смысле кое-какой опыт у нас, конечно, имеется.

- Да, конечно. Я слыхал о набегах краснокожих на ваши форты. - Он с грустью посмотрел на меня и покачал головой. - Подумать только! Твой отец умер! Даже не верится. Он был таким сильным, таким неистовым воином... Казалось, он должен бы жить вечно.

В детстве я тоже так думал. Отец был по натуре очень мягким, покладистым человеком, и вместе с тем обладал недюжинной силой. Азы военного мастерства он перенял у своего отца, старого солдата, первоклассного воина. Он был родом из мест, называемых Фенландом, из тех самых земель, где жил когда-то сам Хервард Уэйкский, и от него я слышал множество историй о войнах и сражениях на суше и на море.

- Этот город живет по закону джунглей, - предупредил Тилли, - а здешние обитатели и есть самые настоящие и опасные хищники. В Порт-Ройяле нет места для людей добропорядочных и слабых. Тут убивают днем и ночью, лезут в драку по любому поводу, но самое величайшее зло - это местный ром.

Капитан Тилли, насколько я припоминал, был не только капитаном, но также еще и священником. Ведь это именно он много лет назад поженил моих отца и мать. Я же ничуть не сомневался в том, что все, что он говорит о Порт-Ройяле, чистейшая правда, так как мне и самому уже не раз приходилось слышать нечто подобное от заезжих моряков в Джеймстауне во время наших редких визитов туда.

Четверо рослых матросов из команды сидели на веслах, и вскоре наша шлюпка, в которой помимо гребцов сидели капитан Тилли, Генри и я, причалила к берегу. Я первым поднялся по лестнице причала. За сколоченной из неоструганных досок площадкой находилась пристань, выложенная из камня, а еще дальше вдоль берега теснились многочисленные кабачки, винные погребки, таверны и тому подобные заведения, где имелись все условия для "отдыха" матросов. Мимо меня, нетвердо ступая, проковылял какой-то пьяный моряк, голова у которого была повязана пестрым платком, а в ушах блестели золотые кольца, усыпанные бриллиантами.

Тилли указал в сторону узенькой улочки.

- Вон там, - объявил он, - есть приличная таверна. "Бристоль" называется. Зайдешь туда и скажешь, что тебя прислал я. Закажи что-нибудь поесть и жди. Я пришлю к тебе портного.

Генри взглянул на меня.

- Если не возражаешь, я пойду поищу кого-нибудь из своих людей.

На узких городских улочках было многолюдно. Здесь толпились моряки, сошедшие на берег, некоторые из них были явно с пиратских судов, другие же имели вид обыкновенных торговцев. Как следует оглядевшись по сторонам, было нетрудно догадаться, что, обладая достаточной сметливостью, здесь можно было совершить не одну выгодную сделку, так как многие товары - вне всякого сомнения попавшие сюда с разграбленных кораблей - продавались гораздо дешевле своей рыночной цены. Если торговец закупал товар здесь, а затем ему удавалось благополучно убраться восвояси вместе со своим добром, не лишившись его по дороге домой, то за довольно короткое время он мог неплохо разбогатеть.

Мы разыскали таверну "Бристоль", я вошел и нанял комнату от имени капитана Тилли. Поднявшись к себе, я приказал принести горячей воды, решив помыться с дороги. Едва я закончил с этим занятием, как в дверь постучали. Поспешно натянув штаны и сжимая в руке нож, я открыл дверь.

На пороге стоял невысокий, лысый толстяк важного вида, которого сопровождал чернокожий раб.

- Господин Сакетт? Вы позволите мне войти?

И не дожидаясь моего ответа, он переступил порог моей комнаты, и раб последовал за ним.

- Сними с господина мерку, - приказал он рабу, усаживаясь на самый лучший стул в комнате. - Все должно быть точно!

Он пытливо взглянул на меня, а затем на мои штаны из оленьей шкуры.

- У нас найдется что-нибудь для вас. Мы работаем очень быстро, гордо сказал он. - На меня трудятся сорок мужчин и несколько женщин. Все рабы, мои собственные.

- Я очень торопился, чтобы не опоздать к отплытию корабля, - сказал я извиняющимся тоном. - У меня не было времени на то, чтобы достать хорошую одежду.

В ответ он лишь великодушно махнул рукой.

- В Порт-Ройяле это обычное дело. То человек был простым моряком, а то глядишь - и уже купается в роскоши. Люди здесь у нас бывают разные, так что мы уже ничему не удивляемся.

А вот вы наверняка удивились бы, - добавил он, - когда бы узнали, сколько людей благородного происхождения перебывало здесь, и многие пребывали в крайней нищете. Кого-то вывезли как рабов, а других захватили в плен, чтобы затем продать на невольничем рынке. Они оказываются здесь из-за того, что не могут расплатиться с долгами, во всяком случае, большинство из них.