Луис Ламур - Путь воина

Если же кто-то из дорогих мне людей вдруг окажется в беде, я обязательно приду на помощь; даже если для этого мне придется восстать из мертвых, я все равно вернусь и воздам злодею по заслугам.

Вокруг затейливо клубился туман, поглаживавший меня по щеке своими призрачными пальцами, покрывавший мой лоб холодными и влажными поцелуями.

Прямо передо мной возвышался частокол, и я направился к воротам. Из темноты навстречу мне выступил какой-то человек.

- Меня зовут Том, - сказал он, - сегодня я стою в карауле. Я могу вам чем-нибудь помочь?

- Я просто хотел выйти пройтись, - ответил я.

- На вашем месте я бы поостерегся, - сказал он. - Мало ли что может случиться ночью. Я бы просто оставался здесь и ни о чем не беспокоился. А стена у нас крепкая.

- Да, пожалуй, вы правы. Если все сложится так, как я ожидаю, то мне будет лучше как следует отдохнуть, прежде, чем выходить в море.

- Они скоро лягут спать, - объяснил Том. - Хозяин уже давно не засиживается допоздна. Конечно, были веселые времена, когда здесь веселились, распевали песни и пили эль до утренней зари, но только не в присутствии святого отца. К тому же сейчас полно работы, и все должны как следует отдохнуть.

- А индейцы вам не доставляют неприятностей?

- Одно время было и такое. Хотя, конечно, воруют кое-что по мелочи, но не более того. Их не в чем винить, - добавил он. - У нас столько много вещей, которые для них в диковинку, что они берут то одно, то другое, чтобы разглядеть получше, и иногда просто уносят с собой. Ведь у них нет тех понятий о собственности, какие бытуют у нас, так что это все естественно.

- Да уж. - Мне определенно нравился этот человек. Как же все-таки жаль, что далеко не все могут быть столь терпимы, хотя вряд ли такое возможно, когда подавляющее большинство вновь прибывающих переселенцев смотрят на индейцев, как на забытых богом дикарей.

Возможно, потому, что мой отец всегда хорошо ладил с людьми, или же глядя на то, как относятся к окружающим моя мать и Лила, или же мне на пользу пошли уроки Сакима, но только я вовсе не был склонен считать варварами всех тех, чья вера была отлична от той, которую исповедовал я. К истине ведет много путей, и, на мой взгляд, наш путь только один из них.

В доме готовились ко сну, мне постелили у самого очага, но я перенес свою постель подальше от огня. Я не любил спать в жаре, предпочитая, прохладу, чтобы сон был чутким, и можно было бы мгновенно среагировать на малейший шорох.

Все спали, или казались спящими. Разувшись и убедившись в том, что оба мои пистолета заряжены, я растянулся на койке и лежал, глядя вверх, на бревенчатый потолок, на который ложились дрожащие огненные сполохи. Идея отправиться на юг, в Вест-Индию, была моей, и все же мне становилось не по себе при одной только мысли о том, что мне придется оказаться в далеком краю, вдали от дома, где было все так привычно и знакомо, среди людей, о традициях и образе жизни которых мне не было ничего известно, и для которых я буду чужаком.

Ночью пошел дождь, и, проснувшись, я лежал, слушая, как дождевые капли барабанят по крыше и шлепают по лужам во дворе. Я думал о том, что в лесу тоже идет дождь, а также и о Максе Бауэре и тех людях, что шли с ним, о том, где они могли сейчас находиться. Здесь я был в безопасности. И все же Диана была права. Если те люди и в самом деле окажутся работорговцами, и им каким-то образом станет известно о моих намерениях, то они наерняка убьют меня или, по крайней мере, попытаются это сделать. Но, тем не менее, я был твердо уверен в том, что этому грязному промыслу должен быть положен конец, а до тех пор ни одна девушка не сможет чувствовать себя в безопасности.

Или может быть в глубине моей души все еще была жива тоска по морским просторам? Или это было у меня в крови, такое полузабытое, не до конца осознанное чувство, которому я не знал названия?

Но было и еще нечто. Я помню это по разговорам отца с Джереми и с другими из наших людей. Он говорил о том, что там, где живут люди, там должен быть и закон, ибо без закона человек неизменно деградирует, становясь менее значимым, чем он есть на деле, и уж заведомо не таким, каким он мог бы стать. Даже на дальних рубежах, куда еще не успели добраться суды и законы, человек сам может и должен блюсти порядок, и зло должно быть пресечено и понести заслуженное наказание.

Никто не давал мне права вершить суд над ближними, но если никто больше не предпринимает ничего, чтобы остановить негодяев, то тогда я сам должен буду сделать это.

Негодяи причинили зло той, которую я... которая мне... Я никак не мог выразить эту мысль. Все не так. Просто дело в том...

Я снова уснул.

За окнами забрезжил серый рассвет, с залива дул холодный, пронизывающий ветер. Мы с Янсом вышли на улицу и стояли рядом.

- Об урожае не беспокойся, - сказал я. - Птицы и белки соберут его за меня. Ты скажи им, куда я уехал, и что когда придет весна, мы снова будем вместе.

- Только будь осторожнее, Кин. Они пойдут на все.

- Да. Я это знаю.

- И куда ты отправишься сейчас.

- Сначала на Ямайку, чтобы навести кое-какие справки там, где бывают многие моряки. Я не думаю, что у моря есть какие-то тайны, хотя многие, возможно, и хотели бы верить в это. Я также буду расспрашивать людей и в Дамарискоув, где, надеюсь, мне удастся попасть на корабль.

- Слушай, Кин, а ты помнишь Джона Тилли? А Пайка? У них были какие-то торговые дела в Вест-Индии, куда они отправляли товары на "Абигейл", шхуне, названной ими в честь нашей матери. А еще у них был "Орел", тот корабль, на котором мама уплыла в Англию. На нем тоже перевозили товары.

- Да. Я помню.

На пороге появился Генри.

- Мы уходим прямо сейчас? Я готов.

- И я тоже. Прощай, Янс. Ты уж приглядывай за всем, пока меня не будет. И пока не отлучайся из дома надолго, даже на охоту. Не выпускай Темперанс из виду.

- Давать советы другим ты умеешь, - сказал голос за моей спиной, - но означают ли что-нибудь для тебя самого чужие советы?

Это была Диана. Она одиноко и неподвижно стояла у двери. Я посмотрел в ее сторону, не вполне понимая, в чем дело, но все же протянул ей руку.

- Я вернусь, - сказал я.

- Правда? - она глядела на меня своими широко распахнутыми глазами. И что же будет потом, Кин Сакетт? Что потом?

- А потом придет конец этому грязному промыслу, - ответил я.

Кончики ее пальцев едва коснулись моей руки, и она тут же порывисто отвернулась. Черт возьми, да что же такое творится с девчонкой?

- Так уходи же, - бросила она через плечо. - Уходи.

ГЛАВА 11

Лодка бесшумно рассекала водную гладь, размеренно скрипели весла, и слышался тихий плеск воды. Все вокруг было окутано облаком густого тумана. Где-то впереди темнела длинная и узкая полоса острова, поросшего лесом. Это и была бухта Дамарискоув, основанная, как считалось, капитаном Даммариллом.