Луис Ламур - Радиган

Молниеносно вскинув винтовку, Битнер нажал на спусковой крючок, привычно ощущая, как дернулся от выстрела приклад. Но на сей раз то ли отдача получилась слишком сильной, то ли что-то еще, но бандит с изумлением увидел, как его пуля выбила фонтан осколков из валуна на полпути до противника. Ну ей-богу, сейчас он... Он лежал лицом вниз на холодной скале, и его тяжелое, хриплое дыхание поднимало с камней облачка снежной пыли. В ушах звенело замирающее эхо выстрела, но оно звучало как-то странно, словно выстрелов было два. Подогнув колени, Битнер начал приподниматься.

Его ужасно раздражала лужа крови, растекающая по камням. Кому-то тут крепко досталось, и этот кто-то истекал кровью... Кровь ручьем лилась вокруг колен головореза, обагряя скалу, на которой он лежал. Битнеру никак не удавалось сосредоточить на чем-нибудь взгляд, наконец ему это удалось и он увидел, что это его собственная кровь и что в животе у него зияет здоровенная рана.

Он вспомнил, как однажды убил врага выстрелом в живот. Тот парень умирал долго и мучительно.

Грузно опираясь на винтовку, Битнер поднялся на ноги. Девушка, похожая в своем белом одеянии на ангела, медленно вышла из-за скалы и пошла к Радигану. Это ее белое платье во всем виновато, оно с самого начало сбило его с толку, пронеслось в голове у бандита. Просто он никак не ожидал в таком месте повстречать кого-нибудь в подобном наряде, вот и растерялся. И прежде чем сумел взять себя в руки, девчонка ударила его ножом и бросилась наутек.

Что за дьявольская смерть - из-за женщины, которую он видел всего раз или два и которая даже не будет жалеть о нем.

Еле держась на ногах, пошатываясь, бандит мечтал еще пристрелить Радигана. Но даже сильнее, больше всего на свете он мечтал о милосердном выстреле прямо себе в голову. У него всегда хватало мужества, но достанет ли этого мужества, чтобы умереть с пулей в животе достойно, а не кричать, как младенец? Тот парень, которого он тогда убил, рыдал и вопил до самого конца.

Из горла его вырвался какой-то хриплый душераздирающий звук, он последним усилием поднял винтовку, почувствовал хлопок от пули и понял, что победил. Да, он победил, потому что уже умирал... умер.

Последнее, что пронеслось у него в голове, пока он лежал, прижавшись щекой к мерзлой скале, было воспоминание о том, как давным-давно помогал своей матушке брить убитого отца.

"Не пристало мужчине быть погребенным в таком виде, - объяснила тогда матушка. - Он должен предстать пред Вратами Небесными, как подобает, в опрятности".

А у него, Битнера, сына нет, так кто же побреет его? Кто приготовит его тело для погребения?

Мужчина должен иметь сына.

Битнер увидел свою окровавленную руку: ветер уже успел высушить кровь на ней. Он попытался еще открыть рот, чтобы сказать Радигану, что мужчина должен иметь сына, и тут все покрылось тьмой и больше он ничего не помнил.

Гретхен подбежала к Радигану.

- Ты цела? - спросил он, даже не глядя на нее, поскольку не сводил глаз с Битнера. И девушка, и сам Том знали, что тот умирает.

- Со мной все хорошо, - отозвалась Гретхен. - Я надеялась, что ты придешь.

- Прости, что опоздал.

- Ты не опоздал. Ты как раз вовремя.

Едва сверкнули первые предрассветные лучи, Росс Уолл пришел в дом из конюшни. Держа в руке шляпу, он неуклюже переминался на крыльце, стряхивая снег с сапог, пока Анджелина не позвала его в дом. В тусклом свете лампы тень от его лохматой головы походила на голову огромного гризли.

- Мэм, мне бы хотелось, чтобы мы нынче же утром оседлали коней и уехали отсюда.

Анджелина Фолей почувствовала, как внутри у нее все перевернулось.

- Что стряслось?

- Пока ничего. Да только Битнер вчера не вернулся. А раз Битнер не вернулся, значит он мертв. Мы потеряли еще одного человека, и притом одного из лучших.

- Это все?

- Нет, - мрачно ответил он, - не все. Не все, будь оно проклято.

Эти слова поразили ее больше всего. Первый раз на ее памяти Росс Уолл позволил себе выругаться в ее присутствии.

- Это не все. Тут бродят какие-то чужаки, их трое или четверо. Горман говорит, на вид очень крепкие парни. Он повстречал троих вчера вечером в лесу: они сидели спокойно в седлах с ружьями в руках и смотрели на него. Они ничего не сказали, вообще ничего. Просто глазели на него, а он глядел на них. А потом Горман прискакал назад и попросил расчет.

- Еще что-нибудь?

- Да. Признаться, я никогда не одобрял делишки Харвея и не понимал, что вы и ваш родитель в нем находите. Он втянул вас в неприятности, и мне бы очень хотелось, чтобы вы благополучно выпутались из всего этого. Те люди в лесу, - махнул Росс рукой в сторону от ранчо. - Сдается мне, это его они поджидают. Думаю, он поскачет через сугробы и выедет точнехонько на них, и тут-то они подстрелят его прямо в седле. И даже это еще не все. Вниз, в Сан-Исидро, прискакал шериф. Я говорю не о Флинне, а о его боссе. Зовут его Инрейт или как-то в этом роде. Он приехал вчера вместе с тремя помощниками и задавал кучу всяких вопросов, а у одного из тех помощников еще и лошадь с техасским клеймом.

Задумчиво подойдя к камину; Анджелина Фолей поставила на огонь кофейник. Что и говорить, в тревожное время женщина всегда в первую очередь заботится о еде. Приготовить обед, сварить кофе - все это так просто, так успокаивает нервы. Пожалуй, и ей бы следовало заниматься только этим, готовить еду какому-нибудь мужчине, а не доказывать всем и каждому, какая она ловкая да хитрая и как она замечательно может управлять ранчо не хуже любого мужчины. Ведь пока что ей не удавалось справиться даже с домашним хозяйством.

Значит, все ее грезы о богатстве несбыточны. И долгие доверительные беседы с Харвеем, когда он, важно жестикулируя, вышагивал по комнате взад-вперед - все они оказались пустой выдумкой. И все его грандиозные идеи, перенятые от людей, которые скорее согласятся воровать, чем честно зарабатывать себе на хлеб, все его великолепное презрение к тем, кто занимается достойным трудом... Харвей называл обычных людей глупцами - и кто теперь он сам?

- Мы можем уехать отсюда?

В первый раз за все это время Джелина увидела в глазах Уолла проблеск надежды.

- Думаю, да. Мне кажется, они будут только рады избавиться от нас. Конечно, мы не сможем ничего взять с собой, только личные вещи. Но зато мы можем ехать верхом, мэм...

- Не называй меня "мэм", - раздраженно оборвала его девушка. - Зови меня Джелиной.

Вдоль ручья Вейча, вниз по течению, ехал маленький отряд, состоящий из шести всадников. На голове одного из них была окровавленная повязка, а сломанная рука второго висела на перевязи. Утомленные кони с трудом переставляли ноги, седоки тоже устали.

Харвей Торп чувствовал, что закоченел ничуть не меньше, чем устал. Все они ужасно замерзли.