Луис Ламур - Там, где колышется высокая трава

Он переоделся, умылся и побрился, не переставая тем временем обеспокоенно обдумывать свое положение. Пока что все шло по плану... и выходило даже слишком гладко. Он утвердился в своих правах на владение источниками. Ему удалось разыскать стадо. Теперь у него было два тайника на дне кратера и на вершине горы - и оба места были довольно надежны. Но все же дело в любой момент могло принять совсем иной оборот.

Бердью, похоже, ведет игру на полном серьезе, и вполне возможно, что делает он это с молчаливого согласия своего дядюшки, хотя сам Кеневен не был склонен так считать. Возможно, ему не дает покоя та же мысль, что и привела сюда Кеневена, мысль о том, что в результате междуусобной войны в долине может сложиться совершенно новая ситуация, в которой сам Бердью или кто-то наподобие него постарается прибрать все к рукам.

Роль Бердью во всем этом весьма тревожила Кеневена, но по крайней мере он теперь наглядно знал его сообщников, с которыми тот встречался у Тысячи Родников, и у него будет возможность обратить на них особое внимание. Ясно то, что на "ВВ" обосновалось несколько чужаков, и ему хотелось взглянуть на них. И вообще, визит на ранчо "ВВ" казался ему теперь чем-то в порядке вещей.

Когда он вошел в кофейню "У Пастуха" при ресторане, в ней находилось примерно с десяток человек посетителей. Остановившись, он окинул зал пристальным взглядом, изучающе разглядывая присутствующих. У него не было совершенно никакого желания внезапно напороться здесь на Бердью или Рейнолдса, потому что Бердью наверняка постарается не дать ему спуску, да и Рейнолдсу гордость не позволит просто проигнорировать его. Здесь, в Соледаде, он уже заявил о себе и сделал это вполне определенно.

Но тут взгляд его остановился на Дикси Винейбл, одиноко сидевшей за маленьким столиком. Поддавшись внутреннему порыву, он прошел к ней через весь зал, звеня шпорами. Она подняла на него глаза, и казалось, была несколько удивлена.

- А, это снова вы! А я думала, что вы уехали из города!

- После встречи с вами? Как я мог? - он указал на стул напротив ее. Вы позволите мне присесть?

- Конечно. - Она задумчиво разглядывала его. - Знаете ли, мистер Кеневен, вот вы вроде достаточно симпатичный мужчина, но только меня отчего-то не покидает ощущение, что есть в вас что-то хищное.

- Просто я живу в хищной стране, - просто ответил он. - Еще никому не удалось придумать, каким еще оружием, кроме жестокости, можно укротить дикую страну, на просторах которой живут неукрощаемые люди - и краснокожие, и белолицые. Это суровый, очень суровый, но вместе с тем и по-своему прекрасный край. Но в нем нет места слабым и покорным. Этот край требует от человека проявления его самых лучших качеств, и о меньшем даже разговора быть не может. Довольно странно, но только я чувствую, что порядочность тоже в чести в этом краю. Возможно, на первый взгляд, хищнические настроения и порядочность - вещи несовместимые, но на самом деле это не так. В какой-то момент кто-то из недостойных людей может временно выйти победителем, но такое продлится недолго... В диком краю всегда остается слишком много возможностей для того, чтобы в конце концов облапошить его, благодаря слабым сторонам его неисправимого характера.

- А я даже и не знала, что вы моралист, - с иронией сказала она.

Он равнодушно пожал плечами.

- Называйте это, как вам угодно. Я вовсе не проповедник, а самый обыкновенный человек, который успел достаточно пожить и перевидеть многих людей на своем веку. Когда человек небрежен в отношениях с другими людьми, то это, как правило, переносится им и на другие действия. А выжить в пустыне или в горах или еще в какой-нибудь глуши порой бывает не так-то просто. Например, ты едешь вдоль коридора и до тех пор, пока тебе удается оставаться в его рамках, можно чувствовать себя вполне безопасно. Но стоит лишь заступить за черту, как могут начаться неприятности. Когда человек оказывается в горах или пересекает пустыню, то ему лучше врего держаться наезженной тропы... Сама по себе тропа служит своего рода доказательством того, что люди избравшие этот путь, нашли его верным, а если, к примеру, пойти по целине, другим путем, то очень скоро ты можешь понять, что нужно возвращаться назад, или же оказаться где-нибудь в непролазной глуши без еды и питья и без дороги назад. То же самое относится и ко многим другим вещам. Потому что укоренившиеся традиции настолько стары, что нет никакого основания им не следовать... Люди выбрали себе путь, которым идти дальше, и отклоняться от него слишком далеко означает нарываться на неприятности.

- И как продвигаются дела с завоеванием мира? - поинтересовалась она. - Вы ощущаете себя новоявленным Александром Македонским, ищущим для покорения все новые миры? Или может быть вы решили остаться и для начала как следует заняться вот этим?

- Я останусь, - он с улыбкой взглянул на нее. - Здешняя атмосфера пробуждает во мне желание остаться.

- У вас и пистолет даже есть. А стрелять из него умеете?

- Если возникнет такая необходимость. Хотя я предпочел бы не делать этого. Я не расстаюсь с этим оружием с тех пор, как когда-то по молодости мне удалось обзавестись им. Тогда я работал на одном ранчо. Без него я чувствую себя невполне одетым.

- Судя по тому, что мне пришлось тут недавно услышать, вам и без того удалось поставить Сидни Бердью не в слишком приятное положение. Знаете, мистер Кеневен, вы очень необычный человек. Иногда вы производите впечатление самого обыкновенного ковбоя, а порой у вас вдруг возникают какие-то неожиданные идеи, и тогда вы высказываете довольно странные мысли.

- Не берите в голову. Вот в Хулесбурге мне приходилось знавать одного городского пьяницу, который мог по целому часу декламировать по памяти стихи Шекспира. Так в свое время он был профессором и преподавал в университете какого-то из восточных штатов. А потом начал слишком часто прикладываться к бутылке. Еще мне приходилось пасти коров с братом одного английского лорда.

- Намекаете на то, что, между нами говоря, и сам вы герцог, путешествующий по свету инкогнито?

- Я? Вынужден вас разочаровать. Я именно тот, за кого себя выдаю. Я просто ковбой, этакий перекати-поле. Зиму я провел в горах, из-за снегопадов оказавшись отрезанным от остального мира. Вместе со мной там находились еще двое таких же парней, как и я. У нас было четыре книги, и к весне любой из нас знал их наизусть. А еще мы спорили, обсуждая между собой их содержание.

Немного помолчав, он решил сменить тему для разговора.

- Я слышал, в городе стреляли?

- Да, и боюсь, что этим все не закончится.

- А что за человек был этот Ролли Барт?

- Он был одним из самых порядочных. Вы бы нашли с ним общий язык. Мне он нравился..., то есть и сейчас тоже нравится. Прямодушен, снисходителен к чужим ошибкам, но не слюнтяй. Ему, должно быть, лет сорок, а может, чуть побольше. Всегда открыто говорит то, что думает. А уж размышляет он основательно и очень о многом.