Луис Ламур - Земля Сэкеттов

Я был обречен на полнейшее одиночество. Даже если "Тигру" и удалось выстоять в неравной схватке, то он наверняка был поврежден до такой степени, что не мог вернуться за мной. Даже если капитан Темпани и считал меня спасшимся.

Мои друзья уплыли, а я пребывал в полнейшем одиночестве. Что со мною произойдет дальше, теперь во многом зависело от меня самого.

Старый остов корабля, в котором я нашел убежище, был основательно разрушен, а его команда либо утонула, либо была истреблена индейцами, вот почему останки корабля оказались в конце концов выброшенными на этот пустынный берег. Судя по всему, этот корабль был намного больше "Тигра". Точные замеры я, конечно, не мог произвести, но контуры носовой части были весьма необычными.

Я снова выбрался наружу под непрекращающийся дождь и подтащил поближе к своему укрытию немного хвороста, затем собрал валявшиеся различные палки, плавник и прочие предметы, которые могли мне пригодиться для поддержания огня.

Каркас корабля был отменно сработан из толстых дубовых досок и никакие атмосферные и погодные воздействия не могли разрушить его, о лучшем убежище я просто не мог и мечтать. В задней части каркаса находилось помещение, напоминавшее что-то вроде палубной надстройки, куда я мог войти, но эту часть корпуса я еще не обследовал.

Та часть корабля, которую я вначале принял за капитанскую каюту, на самом деле предназначалась для совершенно других целей, поэтому я намеревался, когда мне позволит время, более тщательно изучить эту каюту. Может быть, даже имело смысл произвести здесь небольшие раскопки.

Как здорово это я придумал - когда позволит время! Как вести отсчет времени сейчас и каким временем вообще я теперь располагаю? Мне просто остается сохранять душу в теле и продлевать свою рисковую жизнь, которая теперь зависела от многих неожиданных обстоятельств. На это, вероятно, и уйдет весь остаток моей жизни, а уж поработать-то я умею.

Но первым делом необходимо подумать о еде. Для этого я должен изготовить лук и несколько стрел. Потом - раздобыть несколько меховых шкурок и изготовить себе теплый жилет, поскольку в данный момент из всей одежды у меня были лишь рубашка и бриджи, которые долго не продержатся. Но прежде всего мне просто необходимо поесть.

Мне не раз доводилось видеть в подобных местах громадных черепах, но сегодня ни одна из них не повстречалась. То же самое можно сказать об оленях. Начинать ловить рыбу в такую погоду не имело никакого смысла.

Протока, разделявшая мой островок и лежавшее вдали побережье, была не очень широкой, однако течение в этом месте было сильным. Я всегда считался хорошим пловцом, но не до такой же степени, чтобы я решился доверить свою жизнь этому мощному течению и пустился вплавь со шпагой, которая неизбежно сковывала бы мои движения. Таким образом, теперь не оставалось ничего иного, как подбросить веток в костер, сесть поближе к нему и упиваться его жаром.

Но я не мог просто сидеть сложа руки, поэтому принялся разгребать кучу плавника и палок, собранных поблизости, и вскоре нашел длинный прямой шест примерно в семь футов длиной. Я заострил один конец шеста при помощи кинжала, для большей прочности обжег на огне. Шест оказался весьма полезным предметом, можно пользоваться и во время ходьбы, и в качестве примитивного копья. Тем не менее все же это было хоть какое-то дополнительное оружие.

Заросли камыша и ивняка в этом месте были изобильными, поэтому мне не представляло большого труда изготовить стрелы. Проблемой были наконечники для стрел, так как на их изготовление требовалось много времени. Кроме всего прочего, также нужен был хороший лук, но поблизости не было подходящего материала. Из подручного же материала, в частности из ивняка, можно было разве что сплести ловушку для рыбы.

Я опрометью выскочил из своего укрытия прямо под дождь и торопливо срезал пару десятков длинных прутьев ивы. Из одного очень упругого прута смастерил кольцо, а концы остальных прутьев начал обертывать вокруг этого кольца через равные промежутки. Для прочности намотки также использовал ивовую кору и крепкие стебли некоторых растений, найденных неподалеку. Затем разровнял концы с обратной стороны и скрепил их все вместе в один тугой узел, в результате моих усилий у меня получилось нечто напоминающее удлиненную конусообразную воронку.

Несколько более коротких прутиков я связал вместе у входа, образовав подобие полукруга. Таким образом, у меня получилась примитивная ловушка. Увлекаемая течением и инерцией собственного движения, рыба сможет свободно заплывать в эту ловушку, но вот выплыть оттуда, как я полагал, ей будет значительно труднее. Ловушка была сделана очень грубо и в спешке, поэтому этим образцом своего труда я не стал бы хвастать ни перед одним обитателем моего болотного края, но сейчас я был голоден и очень нетерпелив. Завершив работу, я поспешил пустить ее в дело. Зашел по пояс в воду и, преодолевая сильное течение, при помощи длинных шестов закрепил ловушку на дне. На обратном пути я набрел на полянку, где росла трава, известная своими целебными свойствами, в частности при цинге. Я нарвал пучок этой травы и, насквозь промокший и продрогший от холода, вернулся в свое убежище, лег у огня и начал жевать траву.

Трава показалась мне очень горькой и не доставляла мне большого удовольствия.

Меня угнетало одиночество, от которого я изрядно устал. А теперь еще начался озноб, и я поближе придвинулся к пылающему костру, лишь изредка вставая, чтобы подбросить веток в костер. Чтобы не дать костру угаснуть, мне приходилось сдерживать прожорливость огня, который мгновенно пожирал сухие ветки. Добавлять же зеленые ветки, которые горят значительно медленней, я не решался, потому что от них к небу поднимаются длинные дымовые "султаны".

В конце концов усталость сморила меня, и я задремал.

Неожиданно что-то заставило меня проснуться. Вокруг стояла кромешная тьма. Мой костер превратился в груду тлеющих углей. Какое-то время я продолжал лежать без движения, давая глазам привыкнуть к темноте. Вскоре я разглядел пару ярко горящих красных угольков, которые каким-то образом оказались за пределами костра. Однако каким образом они там оказались? И как это вообще?..

Я рывком вскочил на ноги и чуть было не раскроил себе череп о какой-то выступ остова корабля. Широким движением руки я сгреб угольки, рассыпавшиеся по краям, и бросил их снова в огонь, чтобы они продолжали тлеть на тот случай, если вдруг погаснет мой костер. Пламя костра вновь разгорелось, его языки весело запрыгали, освещая все вокруг, а моя рука инстинктивно потянулась за копьем.

С противоположного края костра на меня пристально смотрел аллигатор. Или крокодил? Тогда я еще не знал, как можно отличить аллигатора от крокодила. Маленькие алчные глазки отсвечивали красным. От неожиданности у меня подкосились ноги. Я закричал на этого гада, но он не двигался с места, а его глаза, злобно сверкая, теперь сфокусировались на моем лице.