Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1

В ночь на 29 марта стрекопытовцы вынуждены были оставить Гомель. Когда курсанты Могилевских курсов заняли станцию Гомель-Полесский, они обнаружили в «вагоне смерти» изуродованные трупы 14 ответственных работников города. Мятежники зарубили и замучили председателя ревкома С. Комиссарова, председателя Чрезвычайной комиссии И. Ланге, редактора газеты Н. Билецкого (Езерского), заведующего отделом юстиции Б. Ауэрбаха-Подгорного и других. Кроме того, 17 товарищей было убито в городе.

Из Гомеля стрекопытовцы отступили к Речице. Вскоре Красная Армия окончательно разгромила их. Часть мятежников и их главари (Стрекопытов, Степин и другие) бежали в Польшу, откуда перебрались в Эстонию. Там они вступили в армию Юденича, а после ее разгрома были интернированы. Ряд захваченных участников мятежа в Гомеле предстали перед судом.

Бежав из Коканда после разгрома движения «Кокандской автономии», вожак басмачей [43] [43] Название движения происходит от тюркского слова «басмак» — нападать, налетать. Иргаш обосновался неподалеку, в кишлаке Бечкир. Он превратил кишлак в крепость, перегруппировал здесь свои силы, устроил мастерские для изготовления боеприпасов, обложил окрестное население «налогами». Реакционное мусульманское духовенство, согласно старинному обычаю, с соблюдением религиозных церемоний, подняло этого разбойника на белой кошме как религиозного вождя, после чего он объявил себя «борцом за ислам», «защитником угнетенных», присвоил титул «амири муслимин» — «верховного предводителя воинства ислама» — и начал «священную войну» против Советской власти. Со всех сторон к нему стекались люди, которые становились басмачами.

Распространение басмачества объяснялось тем, что их ряды пополнялись малосознательными дехканами, находившимися под влиянием духовенства и баев. Это были люди, недовольные хозяйственными и политическими мероприятиями советских органов — запрещением торговли на базарах, монополизацией и конфискацией хлопка и т. п. Коренное население Туркестана нередко возмущалось также неправильным поведением некоторых представителей местных советских органов, в которые на первых порах проникали старые чиновники и другие лица, не изжившие еще колонизаторских привычек. Используя это недовольство, реакционное духовенство, возглавляемое панисламистской организацией «Улема», буржуазные националисты из пантюркистской организации «Иттихад ва таракки» («Единение и прогресс») и другие попытались поднять дехкан на борьбу под флагом «защиты ислама», «туркестанской автономии», «независимости» и подстрекали их к вступлению в отряды «борца за ислам» — Иргаша. Басмачей пытались превратить в политическую силу, направленную против рабоче-крестьянской власти.

В 1918–1919 гг. Советское правительство из-за военных действий с дутовскими бандами было практически лишено возможности непосредственно руководить советским строительством в Туркестане. Средством связи центра с краем были только телеграф и радио. Тем не менее правительство неоднократно указывало туркестанским работникам на необходимость установления правильных отношений с местным мусульманским населением. В телеграмме, посланной в апреле 1918 г. Народным комиссариатом по делам национальностей в Туркестан, говорилось: «Не отрицание автономии, а признание ее является очередной задачей Советской власти. Необходимо только автономию эту построить на базисе Советов на местах. Только таким путем может стать власть народной и родной для масс». На основе этих указаний V краевой съезд Советов, проходивший в апреле — мае 1918 г., провозгласил автономию Туркестана в составе РСФСР.

В органы краевой и местной власти стали привлекаться в большем, чем ранее, количестве местные кадры, постепенно исправлялись и ошибки хозяйственного порядка.

Принципиальные основы политики Советской власти в отношении местных национальностей были сформулированы в радиограмме ЦК РКП (б) от 10 июля 1919 г. на имя ЦИК Туркестанской республики и краевого комитета Коммунистической партии: «Необходимо широкое пропорциональное привлечение туркестанского туземного населения к государственной деятельности, без обязательной принадлежности к партии, удовлетворяясь тем, чтобы кандидатуры выдвигались мусульманскими рабочими организациями. Прекратить реквизицию мусульманского имущества без согласия краевых мусульманских организаций, избегать всяких трений, создающих антагонизм».

Между тем буржуазно-националистические элементы туркестанской реакции при поддержке международного империализма развертывали свою преступную работу все шире, ввергая отдельные слои населения края в кровавую борьбу с Советской властью.

Басмаческий вожак Иргаш постепенно захватил власть в сельской местности вокруг Коканда. Он совершал налеты на кишлаки, на русские селения, нападал на небольшие отряды красноармейцев, обычно легко уходя от преследования.

В 1918–1919 гг. в Фергане помимо банды Иргаша действовало еще около 40 банд (наиболее крупные из них Хал-ходжи, Махкам-ходжи, Рахманкула, Аман Палвана, Муэтдина). Вскоре среди басмачей выдвинулся Мадамин-бек (его полное имя — Мухаммед-Аминбек Ахметбеков), ранее служивший начальником уездной милиции в Маргелане. Летом 1918 г. он создал из подчиненных ему милиционеров-узбеков отряд басмачей. Поначалу тесно сотрудничая с Иргашем, Мадамин-бек после нескольких ссор отделился и начал самостоятельные действия. Замыслив стать во главе басмаческого движения в Фергане, он ввел в отряде строгую дисциплину. К нему потянулись и русские белогвардейцы, которых он не только охотно принимал, но и назначал на командные посты.

В ноябре 1918 г. Мадамин-бек вместе со своим подручным, отчаянным головорезом и грабителем Хал-ходжой, повел свой отряд в 500–700 человек на русские поселки Благовещенское и Спасское, сея смерть и грабя поселенцев. Эти кровавые рейды вызвали стихийное движение крестьянской самообороны. В Благовещенском и Спасском возник отряд самообороны в 60 человек. Красноармейцы дали крестьянам несколько винтовок. Этим было положено начало организации «крестьянской армии».

Туркестанские власти, испытывая недостаток вооруженных сил, решили легализовать самооборону и предложили населению русских поселков «сорганизоваться в правильные отряды и избрать штаб».

Так, в конце 1918 г. официально была учреждена добровольная «крестьянская армия Ферганы». Ее задачей была защита от нападений басмачей.

«Крестьянская армия» строилась по территориальному принципу и включала в свой состав всех мужчин поселков в возрасте от 17 до 50 лет. Подчиняясь командующему Ферганским фронтом, получая от него вооружение и боеприпасы, «крестьянская армия» вместе с тем пользовалась значительной автономией. Ее командиры избирались; управлял армией выборный военный совет, в состав которого в качестве обязательного члена входил военком города Джалял-Абада.