Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2

В августе 1920 г. население Бухары, доведенное до отчаяния деспотизмом эмира, подняло против него всеобщее восстание. Красная Армия помогла местным революционерам, и 2 сентября 1920 г. Бухара была освобождена, а эмир вместе со своими сановниками бежал в горы. 5 октября 1920 г. I Всебухарский курултай народных представителей провозгласил создание Бухарской народной Советской республики.

Сеид Алим-хан не прекратил вооруженной борьбы, пытаясь восстановить свою власть. Теперь его главной опорой стало басмачество Восточной Бухары. С помощью англичан он организовал крупные банды, которые нападали на кишлаки и жестоко расправлялись с населением. Борьба с шайками Ибрагим-бека и бухарского эмира длилась несколько месяцев; 5 марта 1921 г. Сеид Алим-хан вместе с Ибрагим-беком и другими приближенными бежал в Афганистан. Вскоре они, однако, вновь начали войну против Советской власти.

Весьма сложная обстановка создалась и в Семиреченской области.

Русские казаки и кулаки-переселенцы, торговцы и чиновники составляли здесь с дореволюционных времен господствующий слой. Они принимали участие в усмирении коренного мусульманского населения, поднявшего восстание против колониального гнета царского режима в 1916 г.; они рассчитывали и при Советской власти господствовать и эксплуатировать коренных жителей, которые относились к ним с ненавистью.

Наиболее организованной силой контрреволюции в Семиречье было реакционное казачество. Его верхушка пыталась сохранить свои привилегии и захватить власть в области. Реакционному казачеству оказывали сопротивление трудящиеся, в том числе крестьянство. Однако значительное влияние на крестьянство имело тогда кулачество, которое, в сущности, лишь конкурировало с казаками из-за земель, отобранных у коренного населения. Нередко кулаки поддерживали реакционных казаков и их контрреволюционные выступления. Так, когда в ночь на 26 июля 1919 г. казачьи банды заняли ряд «старожильческих» богатых сел Пржевальского уезда, кулаки встречали казаков хлебом-солью. Только крестьяне-бедняки организовали оборону. Три дня бушевали взбунтовавшиеся казаки. Когда мятеж был подавлен, казаки бежали на китайскую территорию, туда же ушли и многие кулаки.

В 1920 г. в результате ликвидации Семиреченского фронта в области появились офицеры и казаки из разгромленных белогвардейских армий. Приказом Реввоенсовета Туркестанского фронта всем им была гарантирована «полная безопасность, забвение прежних вин». Среди них оказалось, однако, немало нераскаявшихся врагов Советской власти, которые, воспользовавшись амнистией, втайне продолжали борьбу против рабоче-крестьянского строя. Кроме того, остатки банд Дутова, Анненкова и Бакича, осевшие на китайской территории в непосредственной близости от Семиречья, продолжали набеги через границу и засылали свою агентуру для подпольной работы. Эти обстоятельства осложняли обстановку в Семиречье. Здесь возникали разнообразные антисоветские движения.

12—19 июня 1920 г. произошел мятеж гарнизона столицы области— города Верного (ныне Алма-Ата). Непосредственным поводом для событий послужило нежелание красноармейцев одного из батальонов 27-го полка выполнить приказ командующего Туркестанским фронтом и отправиться в Фергану для борьбы с басмачами. Крестьяне-семиреченцы, составлявшие большинство красноармейцев гарнизона, не желали уходить из родных мест. Кроме того, красноармейцы батальона выражали недовольство хлебной монополией.

К мятежу присоединились другие части гарнизона и милиция города. Мятежники заняли крепость и образовали так называемый «Временный областной военно-революционный совет» (или, как его еще называли, «Боевой совет»), который объявил, что принимает на себя всю полноту власти в области. Главою «Боевого совета» мятежники избрали начальника милиции города, предателя Георгия Чеусова.

В первом приказе от 12 июня «Временный областной военно-революционный совет», не раскрывая до конца своих замыслов, сообщил, что его целью являются «улучшение быта защитников Советской власти» и предотвращение возможных конфликтов среди трудящихся масс и в красноармейских частях.

Тем временем мятежные толпы разгромили Особый отдел, разогнали его работников, освободили арестованных и грозили разгромить все советские учреждения. В город стали стекаться крестьяне окрестных русских поселений.

«Боевой совет» сместил всех начальников и командиров красноармейских частей, назначив на их посты других. «Командующим войсками Семиреченской области» стал некто Петров, «политическим военным комиссаром» — Чернов, начальником штаба войск — Бороздин.

Всю тяжесть борьбы с мятежом пришлось вынести небольшой группе большевиков и реввоенсовету дивизии во главе с комиссаром Д. А. Фурмановым и начальником дивизии И. П. Беловым (тем самым, который, будучи комендантом Ташкентской крепости, героически проявил себя в дни январского мятежа 1919 г.).

Д. А. Фурманов впоследствии описал эти события в документальной повести «Мятеж». Не имея достаточно сил, чтобы немедленно подавить антисоветское движение, большевики вступили в переговоры с мятежниками. «До прихода подмоги, — писал Д. А. Фурманов, — нам неизбежно приходилось вести политику лавирования, всяческих уговоров и переговоров и до поры до времени идти на всевозможные компромиссы. Необходимо было выиграть время до подхода вооруженных частей…».

Среди требований мятежников, сформулированных в 12 пунктах и предъявленных военному командованию, были и такие, которые на первый взгляд не могли показаться контрреволюционными. Но это была лишь ширма. Выдвигая их, мятежники пытались обмануть красноармейцев, вовлечь их в водоворот событии.

Вот некоторые из таких требований: немедленно снять со всех ответственных постов бывших офицеров и анненковских перебежчиков; снабдить крестьянство Семиречья оружием для защиты от казаков и киргизов (это требование означало вооружение кулацких элементов русских поселков); улучшить снабжение красноармейцев обмундированием; улучшить питание красноармейцев и больных, содержащихся в госпиталях; пересмотреть дела всех арестованных Особым отделом и революционными трибуналами; приступить к организации на местах выборной Советской власти (этот пункт был направлен против назначенных центральной властью ревкомов на местах и имел целью передать власть в руки местных кулаков).

Рисуя обстановку митинга, на котором были выдвинуты эти требования, Д. А. Фурманов писал: «Митинг состоялся внутри крепости, где теперь уже нашли приют все обиженные и почему-либо недовольные Советской властью: тут были и пострадавшие от карательной политики революционных органов, и беженцы Лепсинского уезда, настойчиво требовавшие возмещения полностью убытков, которые принесла им война с Анненковым; были тут просто бежавшие и выпущенные из тюрьмы; были кулаки ближайших, а может быть, уже и отдаленных сел, приехавшие или за оружием, или с жалобами в крепость… Словом, горючего элемента тут была целая уйма». Толпа, подогреваемая мятежниками, бурно обсуждала свои требования. «И все-таки, — продолжает Д. Фурманов, — более чем на час нам удалось овладеть этой неспокойной и мятежной аудиторией… Увидев, что аудитория слушает… главари крепости вдруг устроили ложную тревогу, объявили о каких-то мусульманских отрядах, появившихся на окраинах города, о броневиках и т. д. Митинг был сорван.