Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2

На руку явной контрреволюции были антипартийные действия троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока и других оппортунистических элементов в партии. Выступив против ленинского курса на строительство социализма, они пытались создать в стране свое подполье, которое рассчитывали использовать для свержения Советского правительства и развязывания гражданской войны в случае начала новой антисоветской вооруженной интервенции. Главарь антиленинских элементов в партии Троцкий открыто заявил в 1927 г., что оппозиционеры будут продолжать бороться за изменение политики партии и состава ее руководящих органов даже после нападения на СССР иностранных империалистов. Оппозиция явно делала ставку на войну против СССР как средство достижения своих антиленинских целей. Действия ее подпольных организаций все более приобретали явно антисоветский характер. На эти действия возлагали все большие надежды откровенные враги Советской власти, в том числе различные круги антисоветской русской эмиграции.

Монархистские и белогвардейские элементы за рубежом концентрировались вокруг двух основных зарубежных центров и разделялись на «николаевцев» и «кирилловцев». Первую группировку возглавлял бывший великий князь Николай Николаевич, проживавший в Париже, вторую — бывший великий князь Кирилл Владимирович и его брат Андрей Владимирович, имевшие свою резиденцию на юге Франции, на Ривьере. Вокруг каждого из этих «претендентов на российский престол» объединялись бывшие властители Российской империи: монархистские политические деятели, главным образом бывшие генералы — организаторы проигранной гражданской войны, продолжающие мечтать о реставрации монархии. Особенно опасными были «николаевцы», в числе которых находился известный своими зверствами в годы гражданской войны генерал А. П. Кутепов. Он возглавлял белоэмигрантскую организацию — «Российский общевоинский союз» («РОВС»), — образованную еще в 1923 г. Врангелем. Белоэмигрантские монархистские группы устраивали диверсии против Советского Союза, направляли туда группы террористов и диверсантов.

Усилили антисоветскую деятельность также кадеты и бывшие владельцы русских промышленных предприятий, их зарубежные организации и агентура на советских заводах и фабриках. Потеряв надежду на возвращение бывшим собственникам «их» предприятий, они предприняли отчаянную попытку сорвать социалистическую реконструкцию народного хозяйства в СССР. Белоэмигрантский «Торгпром» теперь перешел к организации активного вредительства в советской промышленности.

Одним из инициаторов и организаторов его стал инженер П. И. Пальчинский. Этот известный «спекулятор» (так его называл В. И. Ленин) до революции был членом правления Лысьевского акционерного общества, организатором капиталистического синдиката «Продуголь» и имел тесные связи с финансово-банковскими кругами. После Февральской революции 1917 г. он стал товарищем министра торговли и промышленности в буржуазном Временном правительстве, боролся против демократических организаций и этим, по выражению В. И. Ленина, «приобрел… самую печальную и самую широкую, всероссийскую известность». В критические октябрьские дни 1917 г. Временное правительство назначило Пальчинского петроградским генерал-губернатором, и он безуспешно пытался оборонять Зимний дворец от восставших рабочих и солдат. После гражданской войны Пальчинский служил в советских хозяйственных учреждениях, оставаясь втайне врагом советского строя. В 1926 г. он возглавил подпольную группу недовольных Советской властью буржуазных специалистов («Союз инженерных организаций»), ставшую потом «Промышленной партией». Эта организация и занялась активным вредительством в советской промышленности.

Деятель «Промпартии» профессор Московского высшего технического училища Л. К. Рамзин впоследствии показывал: «В начальное время существования (организации), совпавшее с концом восстановительного периода в народном хозяйстве… основная тактическая установка центра сводилась к максимальной охране предприятий крупных промышленников, связанных с центром…

Начавшийся после восстановительного периода успешный ход реконструкции страны, быстро растущее укрепление ее экономического состояния и Советской власти делали совершенно безнадежными расчеты на контрреволюционный переворот внутренними силами… Поэтому центр изменил свою тактику и пришел к выводу о необходимости активного ускорения контрреволюционного переворота путем искусственного ухудшения экономической жизни Союза».

Излагая, далее, цели «Промпартии», Рамзин подчеркивал: «Ее основной ставкой была ставка на интервенцию против Советского Союза, ибо лишь интервенция признавалась верным и быстрым способом совершения контрреволюционного переворота. Поэтому от прямого технического вредительства центр быстро пошел к «плановому» вредительству, которое сводилось к таким способам планирования отдельных отраслей народного хозяйства, которые искусственно замедляли бы темп экономического развития страны, создавали диспропорцию между отдельными участками народного хозяйства и приводили к экономическим кризисам, охватывающим уже все народное хозяйство».

Один из активных деятелей «Промпартии», профессор И. А. Калинников, занимавший пост члена президиума Госплана СССР и председателя его промышленной секции, при обсуждении контрольных цифр пятилетки упорно отстаивал минимальные темпы развития промышленности и непрестанно выдвигал «доводы», изыскивал «причины», якобы делавшие невозможными быстрый темп развития народного хозяйства. Когда вредителям не удавалось добиться «минималистских» планов, они создавали трудности снабжения при выполнении планов, кризисы, которые лихорадили промышленность.

Не менее активно действовали и другие враждебные социализму группы.

Вокруг крупного экономиста профессора Н. Д. Кондратьева собралась группа буржуазных специалистов, открыто проповедующих необходимость направить Советскую страну по капиталистическому пути. В области промышленности они ориентировались на развитие частного капитала, денационализацию крупных предприятий, в области сельского хозяйства — на создание крупных единоличных кулацких хозяйств. Кондратьев утверждал, что в России якобы неизбежно, по объективным экономическим законам, должен возродиться капитализм, что советская экономика должна превратиться в капиталистическую экономику. В 1925 г., в момент оживленного обсуждения в партии и советском обществе вопроса о путях развития индустрии и сельского хозяйства страны, он писал: «Всякая попытка перешагнуть объективные границы, искусственно форсировать рост индустрии поведут неизбежно, путем ли инфляционного процесса или иным, к разрыву индустрии и сельского хозяйства и, в конечном счете, острому потрясению самой промышленности». По мнению Кондратьева, необходимо было главное внимание обратить на ускорение темпа роста сельского хозяйства, а не промышленности. При этом он предлагал сделать ставку на рост экономически «наиболее сильных», то есть кулацких, хозяйств.