Михаил Кром - Стародубская война (1534—1537). Из истории русско-литовских отношений

В российской историографии русско-литовские отношения второй четверти XVI в. остаются совершенно неизученными. Если не считать беглых упоминаний в обобщающих трудах по истории России той эпохи 21 21 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV в. — начало XVII в. М., 1955. С. 153—154; История СССР с древнейших времен до наших дней. В 12 т. Т. 2. М., 1966. С. 152—153. , вся современная отечественная литература о Стародубской войне исчерпывается кратким (и, как мы увидим, не свободным от ошибок) обзором в книге А. А. Зимина о реформах середины XVI в. 22 22 Зимин Л. А . Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 241—242. и столь же схематичным и фрагментарным описанием в недавно вышедшей работе о борьбе за Полоцк в XII-XVI вв. 23 23 Александров Д. Н., Володихин Д. М . Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII-XVI веках. М., 1994. С. 82—83 (текст Д. М. Володихина).

Такое невнимание отечественных историков к событиям этой не известной по существу у нас войны тем удивительнее, что именно в российских архивах хранится большая часть документов, относящихся к ее истории. Прежде всего, следует назвать переписку гетмана Ю. Радзивилла с королем Сигизмундом I и литовскими сановниками за 1534—1536 гг., значительная часть которой находится ныне в Российской национальной библиотеке, в фонде западнорусских актов и в коллекции автографов П. П. Дубровского 24 24 Архив гетмана Ю. Радзивилла времен Стародубской войны опубликован мною в кн.: РА. М.—Варшава, 2002. № 16—88. С. 69—194. . Следующую по важности для нашей темы группу документов составляют материалы Литовской метрики (РГАДА. Ф. 389), относящиеся к 30-м гг. XVI в. Ценным источником по истории Стародубской войны служат также наказы русским послам в Крым 1534—1535 гг. (РГАДА. Ф. 123. Д. 8).

Русско-литовская война 1534—1537 гг. привлекла к себе внимание наблюдателей и в других странах. Одним из самых осведомленных современников, внимательно следивших за ее ходом, был герцог Альбрехт — правитель Прусского княжества, находившийся в вассальной зависимости от польского короля. Он регулярно получал корреспонденцию от своих доверенных лиц в Вильне и Кракове, информировавших его о событиях на театре военных действий и о дипломатических переговорах. Эта переписка хранилась в свое время в Кенигсбергском архиве, а ныне находится в Тайном государственном архиве Прусского культурного наследия (Берлин-Далем) 25 25 Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz. Herzogliches Briefarchiv. B2, Kasten 358—361; B4, Kasten 445—447. . Усилиями польских ученых к настоящему времени большая часть интересующих нас писем опубликована в двух сериях документов: «Acta Tomiciana» и «Elementa ad fontium editiones» 26 26 AT. Т. I-XVIII. Posnaniae, etc. 1852—1999; EFE. 76 vols. Romae, 1960—1992. .

Для восстановления канвы событий существенное значение имеют летописи, хроники, разрядные и посольские книги. Из польских хроник наибольший интерес для истории Стародубской войны представляет труд Б. Ваповского (который обрывается на 1535 г. — годе смерти хрониста), а также разные издания хроники Марцина Вельского 27 27 Wapowski . Kraków, 1874; Bielski . Kraków, 1554, 1564, 1597. . По сравнению с названными сочинениями (включая и упомянутый выше опус С. Гурского) книга М. Стрыйковского не прибавляет к нашему сюжету ничего нового.

Настоящее исследование опирается на всю совокупность известных в настоящее время материалов о военной и дипломатической борьбе России и Литвы в 30-е гг. XVI в. Сопоставляя между собой источники разного происхождения, автор стремился воссоздать максимально полную и объективную картину событий. Насколько это ему удалось — судить, разумеется, читателям.

Истоки военного конфликта 1534—1537 гг. кроются в предшествующем периоде, поэтому вначале нам придется, хотя бы кратко, коснуться состояния русско-литовских отношений в последние годы правления Василия III.

В отечественной историографии утвердилось мнение, что во второй половине 20-х гг. XVI в., после продления перемирия между Россией и Великим княжеством Литовским на шесть лет (с 25 декабря 1526 г. по 25 декабря 1532 г.) 28 28 Сб. РИО. Т. 35. СПб., 1882. С. 730, 744 и сл. , отношения двух соседних держав стабилизировались, а дипломатическая активность обоих государств переключилась на иные направления, прежде всего восточное 29 29 Зимин А. А . Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 306—308; Хорошкевич А. Л . Русское государство в системе международных отношений конца XV — начала XVI в. М., 1980, С. 131. . Однако такая точка зрения плохо согласуется с фактами.

Еще в 1901 г. И. А. Малиновский опубликовал документы из фонда Литовской метрики, относящиеся к 1531—1533 гг., в которых шла речь о подготовляемом Василием III нападении на Киев 30 30 Малиновский И . Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады великого княжества Литовского. Томск, 1901. С. 189—191, 195—200, 203—205, 210. . Основываясь на этих документах, а также на том, что, по его наблюдениям, с 1531 г. московский государь в посланиях Сигизмунду пропускал часть титула последнего (великий князь «русский»), Л. Коланковский пришел к выводу, что Москва в те годы готовилась к новой войне с Литвой, целью которой должно было стать овладение Киевом, и лишь смерть Василия III помешала осуществлению этих планов 31 31 Kolankowski . S. 98—100. . Точка зрения Коланковского была воспринята последующей польской историографией 32 32 Natanson-Leski J . Dziejegranicy… S. 123—126; Wojciechowski Z . Zygmunt Stary. Warszawa, 1946. S. 252, 258; Historia diplomacji polskiej. Т. 1. S. 601, 656—657. .

Эти наблюдения, во многом справедливые, нуждаются, однако, в ряде уточнений. Прежде всего, следует отметить, что резкое обострение русско-литовских отношений произошло на несколько лет раньше, еще в 1528 г. Июлем указанного года в разрядных книгах датирована роспись воевод «от литовские украины» 33 33 Так в разрядных книгах 1475—1565 гг. и 1475—1598 гг.: Милюков П. Н . Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.). М., 1901. С. 78; РК 1598. М., 1966. С. 72. В разрядной книге 1475—1605 гг. роспись датирована в одних списках — 19 июня, а в других — 19 июля 1528 г.: РК 1605. М., 1977. Т. 1. Ч. 2. С. 205. : заметим, что это — единственный разряд такого рода за целое десятилетие (1522—1533 гг.). Поход в Литву тогда так и не состоялся, но само сосредоточение московских войск на ее восточных рубежах вызвало тревогу в пограничных городах — Полоцке и Витебске: об этом, в частности, свидетельствует документ, обнаруженный мною в коллекции автографов П. П. Дубровского Российской национальной библиотеки 34 34 РНБ ОР. Автографы П. П. Дубровского. Т. 125. № 7. Опубл.: РА. № 7. С. 55—57. .

8 июля 1528 г. находившийся в Витебске господарский дворянин Ян Андреевич Скиндер 35 35 Год в документе не указан — только число и месяц (8 июля); нет и фамилии автора: он подписался лишь именем и отчеством (Ян Андреевич). Однако год (1528) легко опреде­ляется по содержащимся в тексте датирующим признакам, а фамилия автора — по гербу на печати, которой скреплен документ. Подробнее см. комментарий к опубликованному документу: РА. С. 208—210. написал донесение городенскому старосте и маршалку дворному Юрию Миколаевичу Радзивиллу. Ранее он уже сообщал тому же адресату о прибытии в Великие Луки воевод кн. М. В. Горбатого Кислого и И. В. Ляцкого с большим отрядом («люди великие»), теперь же известия звучали еще тревожнее. По словам Яна, 28 июня («у вилию святого Петра») к нему пришел витебский городничий Роман Герасимович и передал информацию, полученную от полоцкого владыки: тот предупреждал о том, что «до Витебска идет Кислица (то есть кн. Михаил Васильевич Горбатый Кислый. — М. К. ), а с ним сорок тысеч людей а дел (пушек. — М. К. ) сорок; а мают Витебска достоват(и), а вид(е)блене мают Витебск подат(и)» 36 36 Там же. № 7. С. 55, 56. . Далее Ян Скиндер сообщал Ю. Радзивиллу о неудачной попытке получить у полоцкого владыки подтверждение приведенной выше информации и о странном поведении витебских бояр в столь тревожный момент 37 37 Бояре вместе с наместником отсутствовавшего в городе витебского воеводы И. Б. Сапеги Васильком «почали раду радити», а трое старших бояр отправились ко двору Сигизмунда I, несмотря на попытку Яна Скиндера их остановить (там же. С. 56). .