Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2

Аналогичный анализ показал, что следующим за Марком евангелистом был, по–видимому, Матфей, а последним из синоптиков был Лука (см. напр.,[51], стр. ПО).

Нет никаких оснований сомневаться в этих выводах, поскольку они не основываются на абсолютных датах традиционной хронологии. Ниже мы увидим, что эти выводы полностью согласуются и с идеями Морозова.

По поводу четвертого евангелия в тексте, приписанном христианскому писателю II—III в. н.э. Клименту Александрийскому, говорится: «Последний из евангелистов, Иоанн, заметив, что в евангелиях возвещено только о телесном…, написал евангелие духовное» ([56], стр. 86). Таким образом, даже церковь признает резкое отличие евангелия Иоанна от синоптических евангелий.

Согласно Клименту Александрийскому Иоанн был последним из евангелистов. Все же вопрос о том, имел ли Иоанн перед собой все три евангелия, или только евангелие Марка, окончательно пока выяснить не удалось (то, что Иоанн сделал многочисленные заимствования у Марка, общепризнанно (см., например,[56], стр. 87)). Также было уже давно отмечено, что евангелие Иоанна написано на несравненно более высоком литературном и философском уровне, чем синоптические евангелия. «Обозревая четвертое евангелие в целом, можно заметить и большую, сравнительно с синоптическими, композиционную стройность его и более логично конструируемые вероучительные положения. Исчезли многие внутренние противоречия повествовательного материала синоптиков… Уже самый пролог с его мистико–назидательным акцентом, упором на «духовность» и обесцвечиванием «телесного», конкретно–повествовательного элемента не может не приковать к себе внимания… По очень аргументированным оценкам, оно является сочинением некоего неизвестного богослова, отнюдь не «самовидца» событий, не апостола Иоанна и не его ученика» ([56], стр. 89—90).

Любопытно, что, с одной стороны, евангелие Иоанна многими исследователями считается эллинским по духу (см. [56], стр. 93), а с другой, нет сомнения в наличии глубоких литературных и идейных связей между евангелием Иоанна и кумранскими рукописями: «Можно привести целый ряд мест из четвертого евангелия, где сходство с кумранскими представлениями не вызывает сомнения…» ([56], стр. 93).

Поэтому, в частности, надежная датировка евангелия Иоанна позволит более точно датировать кумранские рукописи и наоборот.

Казнь Иисуса в разных евангелиях описана несколько по–разному. Вот что пишет Иоанн (мы по–прежнему пользуемся синодальным переводом с указанными выше поправками; кроме того, вместо «крест», мы пишем «столб»):

«Тогда была пятница перед Пасхою и час шестой. И сказал Пилат богославцам: се, Царь ваш!… Пилат же написал и надпись… Написано было: Иисус Назарей, Царь Богославский… При столбе Иисуса стояли Матерь его, и сестра Матери его Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено, се, сын Твой…. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух. Но как тогда была пятница, то богославцы, дабы не оставлять тел на столбе в субботу (ибо та суббота была день великий), просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их… воины… пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода… После сего Иосиф из Аримафеи… просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса, и Пилат позволил. Он пошел и снял Тело Иисуса. Пришел также и Никодим (приходивший прежде к Иисусу ночью) и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли Тело Иисуса и обвили Его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают богославцы… Там положили Иисуса ради пятницы богославской, потому что гроб был близко» (Иоанн, XIX..14,19,25—26,30—34,38—40,42).

В первую очередь обращает на себя внимание спокойный и трезвый тон всего изложения. Все происходящее описано весьма скупо и сдержанно. Автор явно ни в какие чудеса не верит и никаких чудес не описывает (хотя он и является, как мы знаем, мистиком). Это характеризует его (в полном согласии со всем сказанным выше) как высокообразованного индивидуума, скептически относящегося к рассказам о тривиальных чудесах «в сфере материального» и предназначающего свой труд такого же рода читателям.

Очень интересна деталь об истечении крови и воды из тела Иисуса. Иоанн вынужден специально подтверждать справедливость этого факта: «И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы все поверили» (Иоанн, XIX, 35), поскольку в обычных условиях у мертвого кровь не течет. В глазах Иоанна этот факт настолько невероятен, что он считает своим долгом дважды подтвердить свидетельство очевидца ссылкой на авторитет Писания (см. Иоанн, XIX, 36—37). Эту реалистическую деталь древний составитель и основатель легенды не мог придумать, ее мог рассказывать только очевидец, отчетом которого (скорее всего письменным) и воспользовался евангелист.

Это доказывает, что:

а) описание столбования Иисуса имеет под собой реальную подоплеку;

б) Иисус был не мертв, а лишь потерял сознание (тот факт, что текла не только кровь, но и вода, может быть объяснен отеком).

Пункт б) объясняет «воскрешение» Иисуса на следующий день.

По церковной традиции ученик Иисуса апостол Иоанн и евангелист Иоанн, это одно и то же лицо. Как мы уже выше отмечали, современная библейская критика этих лиц различает. Мы обсудим вопрос о тождестве обоих Иоаннов ниже, а пока лишь заметим: что «ученик тут стоящий, которого любил» — это, по разъяснению теологов, апостол Иоанн. Мы видим, таким образом, что апостол Иоанн был свидетелем столбования Иисуса,и, более того, вися на столбе, Иисус назначил его своим преемником(только так можно толковать слова «Жено, се, сын Твой»).

Очень любопытна также процедура захоронения Иисуса: весь обряд («пеленание с благовониями») удивительно напоминает древнеегипетское бальзамирование.

К последнему замечанию мы вернемся в гл. 13, а сейчас рассмотрим описания казни Иисуса в синоптических евангелиях.

Старейший, самый простодушный и наивный из всех евангелистов, Марк, приводит ряд подробностей, опущенных Иоанном: «Был час третий и распяли Его… В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего ты меня оставил?… Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу» (Марк, XV, 25, 33—34, 37— 38). Вместе с тем Марк ничего не говорит о присутствии при казни богоматери (а значит, и Иоанна) и не упоминает эпизода с истечением из тела крови и воды. В основном же версии Марка и Иоанна совпадают. В частности, Марк также относит столбование на пятницу перед Пасхой.