Николай Морозов - АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ

Вторая группа Венгро-Урало-Алтайских языков — Самоедская, — распространена в числе четырех наречий по прибрежьям Северного океана от Белого моря до Енисея принадлежит, как и предшествовавшие, к христианам, находится еще на самой низшей степени культуры, благодаря свойствам своей страны.

Третья группа Венгро-Урало-Алтайских языков — Тюркско-Татарская, особенно многочисленная, простирается от Балканского полуострова с незначительными перерывами до озера Байкал и реки Лены. Самое развитое и распространенное наречие ее Османли или Турецкое охватывало до конца XIX века, как господствующих язык, всю Европейскую Турцию и Малую Азию, а очень родственное с ним Чувашское наречие, как островок, сохранилось между Нижней Волгой и рекой Уралом. Ногайское наречие употребляется у татар в Крыму и по северному побережью Черного моря, кумыкское на северо-восточном Кавказе, Туркменско-джадатайское и узбекское — в Туркестане, киргизское — в Кашгарии и Южной Сибири, и якутское — по течению Лены.

Четвертая группа этих языков — Монгольская, состоит из собственно монгольского наречия, господствующего в северной части Китая и обладающего своим силлабическим письмом, содержащим псевдо-переводы тибетских буддийских сочинений, и нескольких источников Манчжурского наречия, являющегося вместе с предшествовавшим виднейшим представителем этой группы, так как тоже обладает с 1599 года самостоятельным алфавитом и некоторыми литературными памятниками, Бурятского наречия по Байкалу, калмыцкого, обладающего звуковым алфавитом, к западу от него, и из разных тунгусских наречий, охватывающих Северо-восток Азии от Енисея до Тихого Океана, и от Ледовитого океана до Центрального Китая.

Эти четыре главные группы этих языков имеют мало созвучных слов, и их сходство проявляется главным образом в общности грамматического строя, но наречия внутри каждой группы, за исключением первой — Венгерско-Финской, — настолько мало разнятся друг от друга, что не мешают взаимному пониманию; это то же, что, например, верхне-немецкий и нижне-немецкий, русский и украинский.

Обыкновенно думают, что каждая родственная группа языков распространилась из той страны, в которой господствует самое простое его наречие, но нет ничего ошибочнее такого допущения. Большинство шансов за то, что широко распространяющийся язык зародился именно в той местности, где он успел достигнуть наибольшей сложности. Пример этого мы видим, например, во Французской Канаде, где почти консервировался французский говор XVIII века, или в Исландии, в которой сохранились скандинавские саги, уже забытые в своей родной стране. Так и во всех других отношениях.

Что же касается до умственной культуры, то распространение ее из более культурных в менее культурные страны, а не наоборот, казалось бы, не требовало совершенно никаких доказательств, и если мне в подтверждение такого естественного закона пришлось здесь написать восемь томов, то исключительно потому, что прежние авторы как бы загипнотизировали нас, и потому невозможное стало казаться нам не подлежащим никакому сомнению или возражению, которое только раздражает, а не убеждает.

Вот, например, хотя бы и в настоящем случае. Мы видим, что всякая религия развивалась вначале лишь в определенном лингвистическом бассейне. Так, католицизм, начавшись в Риме, как в культурном центре, охватил сначала страны с романскими языками: Италию, Францию, Испанию. А когда он перебросился в чуждые лингвистические бассейны, то вслед за тем, как развилась в достаточной мере их национальная культура, он был отброшен, дав начало новым, более совершенным культам протестантского характера. Так и восточное православие распространилось сначала преимущественно среди народов славянского лингвистического бассейна, и тоже из своего центра — Великой Ромеи, которая в средние века имела полуславянское население, захватив вместе с тем и сравнительно ничтожную территорию греческого языка.

Но вот явилось магометанство со своим Кораном… Казалось бы и оно, как охватившее весь тюркско-татарский лингвистический бассейн, культурным центром которого была Малая Азия, должен был оттуда получить первичный импульс своего распространения и по линии наименьшего сопротивления устремиться на восток, а нам говорят, что дело было наоборот, и он пришел в Малую Азию и завладел из нее самим Царьградом, начавшись в Аравийской пустыне, и мы верим этой нелепости.

Возьмем теперь и Буддизм. Ничем не подтверждающиеся сказания, стоящие на уровне мифов, постоянно переносящих место действия своих героев если не прямо в заоблачные страны, то всегда за тридевять земель в тридесятое царство, говорят, что он явился из засыпанных снегами ущелий поднебесных Гималайских гор и возвещен там, по образчику евангельских сказаний, воплотившимся богом со славянским именем Будителя (Буды). Ученые европейские теологи, приезжая в Индию, давно искали этой местности, но не нашли до сих пор, и ограничились субъективными предположениями. Не нашли ее и современные географы и этнографы. Очевидно, что там и не было родины основателя буддизма, и ее приходится искать где угодно на земном шаре, даже и очень далеко от главных областей современного буддизма, так как на своей первоначальной родине он мог давно смениться другою высшею религиозною формою, чем был при своем начале. Ведь даже и в отдаленных странах — Монголии и Тибете — он мог сильно усовершенствоваться с тех пор, как туда впервые пришел.

Мы ищем по всей земной поверхности какой-нибудь культурный городок, который сохранил бы такое имя для своего основателя, и вдруг находим только одно: в Венгрии, и притом с прибавкой еще знаменательного прилагательного: Пещь по-славянски и Offen по-немецки с тем же значением.

Для всякого ясно, что такое исключительное название города не могло появиться без особо важных причин, и потому оно может быть более надежным руководителем наших размышлений, чем всякие «свидетельства древних», большею частью служащие доказательством их собственного неведения и необразованности. А в данном случае мы можем смело сказать, что «Пещь Будителя (Буды [15] Европейские ученые, пользуясь своей однобокой латинской азбукой, пишут это же, но уже овосточившееся славянское слово начертанием <���…>. Но тут совсем не слышится двойное Д, а только надеялись этим способом приблизиться к гортанному восточному произношению звука А в конце этого слова, которое хорошо помнят те жители Москвы и Петербурга, когда старьевщики и татары ходили по дворам покупать поношенное платье, причем кричали: «халат, халат!» Это произношение «а» вы легко установите, если будете выкрикивать этот звук не раскрыв широко рот, одним горлом. )», брата гунна Аттиллы, вокруг которой образовался крупный промышленный город этого же имени, была не какая-нибудь доменная обыкновенная печка, а нечто грандиозное и небывалое до тех пор, вроде той «Огненной пещи», в которую по библейской книге Даниил был брошен этот пророк вместе с тремя товарищами, но все же не сгорел.