Николай Морозов - АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ

Касательно же назначения порядка времени, то, исключая мелочей, все эти три сочинения согласны большею частью. Краткие же рассказы о позднейших происшествиях, хотя и не встречаются в прежних описаниях, но дошли до меня и заслуживают вероятия. Сверх того я поместил в се то, что встретил в преданиях Пушпамалы.

«Итак, драгоценности удивительных рассказов

Нанизывая на нить удопонятных слов,

Я составил приличное ожерелье

Для украшения шеи людей, одаренных светлым умом.

Потребность этого заключалась в том, чтоб дать понятие

Об основательных и неосновательных сочинениях,

И чтоб увеличить благоговение к возвышенным существам,

Которые оказали услуги победоносному учению.

Еще предстояла надобность доказать достоверность тех

Добрых деяний и влияний, которые творили

Искусные приверженцы чар,

Распространившие благоговение к верховному учению.

Целью изложения было,

Чтобы другие, возблагоговев к этим лицам и их пути,

Занимаясь тем или другим учением,

Сделались всевысочайшими Буддами.

Да, в силу этого моего доброго дела, все одушевленные существа,

Вступив на путь доброй нравственности

И сделавшись самими несравненными Буддами.

Да украсятся все ми достоинствами!»

Но… читатель уже видел, насколько соответствует фантастическое содержание этой книги такому выводу о ней ее автора. Это не история, а сборник народных сказаний, собранных разными лицами и скомпонованными новейшим собирателем не по имевшимся у него будто бы, а потом исчезнувших с земной поверхности первоисточников, а им самим по собственному произволу. Такова же цена и все остальным нашим первоисточникам о прежней истории азиатских государств.

Никакой государственной истории до прихода европейцев у них не было.

В шестом томе этого моего исследования я показал, что современные магометане узнали впервые биографию своего пророка Магомета из Лондона, от наследников мистера Пококка, которые впервые нашли Ибн-Гишомову биографию пророка в оставленной им библиотеке, и более нигде никто не открыл ее второго экземпляра. А вот теперь мне вновь приходится сказать, что и современное индусское учение познакомилось с основами своей собственной философии тоже от приехавших к ним английских профессоров.

Однако в данном случае я буду пользоваться более всего книгой немецкого санскритолога проф. Германа Ольденберга.

История буддийской религии, — говорит он, — начинается мифом об общине нищенствующих монахов. Это были странствующий учитель и его странствующие ученики, несколько подобные тем людям, которые пронесли по Галилее благовестие, что близко царствие небесное.

Арийское население Индии, как известно, пришло на полуостров с северо-запада.

Волны великого переселения привели толпы арийцев, множество союзных племен, которые, духовно более развитые, чем их индусские собратья, создали древнейшие замечательнейшие памятники индусского духа, известные под названием Вед. Эти племена в эпоху, изображаемую в гимнах Ригведы, мы встречаем при входе на Индейский полуостров: на Инде и в стране пяти рек, позднее они проникли далее к юго-востоку и основали в стране верхнего течения Ганга и на Ямуни государства, котопые в законодательном сборнике Ману названы страной брамы Мудрого, местом и образцом праведной жизни. [82] Ольденберг, стр. 24, русский перевод.

В ведийском произведении «Брамана Ста путей» сохранилась легенда, в которой ясно отразился ход распространения ведийского культа и культуры. Пламенеющий бог Агни [83] Соединение славянских слов Агнец и Огонь, из созвучия которых и произошел обычай жертвоприношения Агнцев,т.е. Огнецов и созвездие Овна, так что этот обычай должен быть славянского происхождения, а не еврейского. Вайсварана, странствует от реки Саравати, из древнего отечества ведийского культа, к востоку. На пути ему встречаются реки, но Агни перелетает их все и за ним идут князь Матгава и Брамин Готама. Так дошли они до неведомой до сих пор реки Саданиры, исток которой находится в снежных горах севера: чрез нее Агни не перебрался, «ее не перешли» брамины, так как через нее не перелетел Агни Вайсванара. Но теперь живут к востоку от нее многие брамины. [84] Ольденберг, стр. 25.

Мы не можем определить, — говорить автор далее, — годами или даже столетиями события победоносной борьбы, в которой арийская (т.е. арианская) и ведийская культуры завоевали страну Ганга. Мы можем только прибавить к этому, что из арийских миссионеров и выросла каста служителей бога. Слова (по-санскритски) браминов, и по многим <���…> можно видеть, что это было связано с тем великим переселением народов, которое шло из Юго-Восточной Европы не только на запад, как думают, но и на восток, хотя и не в виде массовых передвижений, а в виде приобщения восточных народов к более высокой ромейской культуре, что не могло быть ранее основания Великим Царем (Василием Великим Четьи-Миней) христианского мистического богослужения с его оргиями, пережитком которых является до сих пор обряд причащения в Восточной церкви. Значит начало Ведийской культуры в Индии не могло быть ранее V века нашей эры, а прийти она могла естественнее всего с «гуннами» из города Будда (теперь Буда-Пешт), т.е. Пещь Буды, как впервые называлась Доменная Печь, построенная тут братом Аттилы Будою.

Как в Европе умственное творчество впервые началось в духовенстве, так было и в Индии.

Начатки индийского религиозно-философского мышления, очень сходного с еврейско-христианским, хорошо отражаются в поэтических гимнах Ригведы. В ней среди молитв Агни —Агнцу и Индре, богу-отцу, о защите, процветании и победе, мы встречаем попытку разрешить загадки бытия. И это в том же духе, как и в библейской поэзии.

«Тогда не существовало ни бытия, ни небытия,

Не было ни земли, ни неба над ней.

Двигалось ли что? Где? И по чьему велению?

Существовала ли вода и глубокая бездна?

Тогда не было ни смерти, ни бессмертия:

День не разделен был от ночи.

Только Один жил сам по себе:

Выше его не существовало ничего.

И вот в Нем в первый раз возбудилось стремление.

Это было первое семя духа.

Связь бытия открыли в небытии

Мудрецы, заглянув в свое сердце.

Кто знает? Кто может сказать нам,

Откуда началось, откуда появилось создание?

И были ли созданы после него боги?

Кто знает, откуда они появились?

Откуда пришло такое создание?

Создано оно или не создано?

Это знает только тот, глаз которого смотрит на него

С высоты неба, — или и Он этого не знает?» [85] Ригведа, 129,пер. Гельднера и Кэти.