Андрей Шляхов - Нежная любовь главных злодеев истории

Другие историки прежде всего видят в царе умного и сильного реформатора, понуждаемого к жестокости непростым временем, в которое ему довелось править. Властью, а точнее — ее объемом, Иван Грозный превосходил всех европейских правителей, но власть эта далеко не всегда употреблялась им во благо. Иначе и быть не могло, ведь основным мотивом царских реформ являлось непомерное честолюбие, которое тешилось победами Ивана Грозного над врагами как внутренними, так и внешними. Имея власть непомерную, Иван Грозный жаждал еще большей, он с большей охотой носил бы прозвище Великий, но до величия ему было далеко — амбиции избалованного вседозволенностью царя довлели над его умом, острым, живым, годным для распознавания интриг и устройства козней, но неспособного к реформаторству. Русь при Иване Грозном увеличилась в границах, присоединив к себе Казанское и Астраханское ханства, а также часть Сибири, но осталась все тем же отсталым государством, вдобавок терзаемым множеством противоречий.

Да, были во время правления Ивана Грозного и изменения, которые можно назвать демократическими, как, например, созыв Земских соборов или издание «Судебника», но все они приходятся на первую дюжину лет правления Ивана IV, когда он во многом прислушивался к своему наставнику, священнику Благовещенского собора в Кремле, Сильвестру, и другу и советчику Алексею Адашеву, происходившему из не очень знатного рода костромских вотчинников Ольговых. Начав же управлять единолично, царь о демократии и не вспоминал.

«Боярство — мой враг», — любил повторять грозный царь. Но столь же свирепо, как на боярство, набрасывался он и на духовенство, и на весь народ свой, заподозрив мельчайшую, даже самую незначительную вольность.

Ивана IV можно сравнить с его современником, английским королем Генрихом VIII. Оба они сели на трон рано, оба поначалу были неплохими правителями, но после скатились в пропасть злодеяний, оба были чрезмерно охочи до любовных утех и оба оставили после себя совсем не ту страну, которую получили от своих отцов.

И царствование Ивана Грозного, и царствование Генриха VIII были подобны разрушительному смерчу, пронесшемуся над их владениями и причинившему подвластным им народам неисчислимые страдания. Помимо страданий и невзгод, тираническое правление ужасно тем, что всякий тиран развращает своих подданных, делая это как лично, так и своим примером. После правления Ивана Грозного на Руси настало Смутное время, а семена зла, щедро посеянные Генрихом VIII в Англии, проросли в семнадцатом веке раздором гражданской войны...

Итак, 25 августа 1530 года царица Елена Глинская родила своему мужу, русскому царю Василию III, сына Ивана. Младенцу было всего несколько месяцев, когда умер его отец, а спустя три года он лишился и матери, которая не то умерла своей смертью, не то была отравлена. Маленький сирота с правами на трон стал игрушкой в руках разного рода честолюбцев. Клан Шуйских потеснили Вельские, а Вельских снова оттерли от престола Шуйские. Свистопляска у подножия трона длилась вплоть до 1543 года, когда на него уселся тринадцатилетний Иван, ставший четвертым по счету из великих князей Земли Русской, носивших это имя.

Можно попытаться представить себе, в какой ужасной обстановке прошли детские годы царя. Унижение, испытанное при виде боярской наглости (чего стоил один только вид Ивана Шуйского, развалившегося на кровати покойного царя Василия III), постоянное наушничество, наговоры, заговоры, и все это — в сочетании с безудержным развратом.

Мальчик рос, не учась обуздывать свои страсти, а напротив — потакая им. Он был жесток — любил не только охотиться на зверей диких, но мучить домашних — собак и кошек, швыряя их наземь с высокого крыльца. Мог забавы ради промчаться на коне по улицам, намеренно давя прохожих. «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы нам не мешало», — думали бояре, громогласно нахваливая Ивана за поступки, заслуживающие самого строгого порицания.

Показное смирение окружающих мучило и обижало Ивана, понимавшего, что на деле с ним никто не считается.

Он много читал - почти все, что попадалось под руку, пытаясь найти в книгах ответ на все вопросы, которые ставила перед ним жизнь. Он понял главное: до поры до времени необходимо терпеть, молчать и смиряться.

Но позже...

К 1543 году Шуйские вконец распоясались — прямо на глазах у юного царя ворвались в его покои и набросились на царского любимца князя Воронцова. Хотели убить несчастного, но Иван IV упросил сохранить князю жизнь.

Расплата не заставила себя долго ждать — в том же году, сразу после празднования Рождества, по приказу молодого царя бросили на растерзание псам (распространенный в то время способ казни) князя Андрея Шуйского, предводителя клана. Молодой лев показал когти, но полной власти пока не получил — Шуйских сменили Глинские, родственники царя с материнской стороны.

Впрочем, в молодости Иван Васильевич не особо- то и стремился вникать в государственные дела. Отдав бразды правления Глинским, он предавался развлечениям и буйным забавам. Глинские управляли, а Иван IV только изображал из себя царя, милуя и наказывая тех, на кого ему было угодно обратить свое внимание.

Царь не правил, а тешился властью. Он почти никого не допускал к себе, не любил выслушивать жалоб, впадал в ярость, когда ему мешали развлекаться. Глинские со своими приспешниками грабили Русь, а царь им в том не препятствовал. Некогда было — одни женщины отнимали кучу времени:

Почти одновременно с восшествием на престол Иван познал радости плотской любви и так к ним приохотился, что начал менять своих любовниц чуть ли не ежедневно, в чем ему, разумеется, никто не препятствовал.

Постепенно молодой царь становился все строже и забирал в свои крепкие руки все больше власти. Добрым царем он не был никогда, даже смолоду. Вот один из примеров, про который писал Карамзин: «Граждане Псковские, последние из присоединенных к Самодержавию и смелейшие других (весною в 1547 году), жаловались новому Царю на своего Наместника, Князя Турунтая-Пронского, угодника Глинских. Иоанн был тогда в селе Островке: семьдесят челобитчиков стояло перед ним с обвинениями и с уликами. Государь не выслушал: закипел гневом; кричал, топал; лил на них горящее вино; палил им бороды и волосы; велел их раздеть и положить на землю. Они ждали смерти. В сию минуту донесли Иоанну о падении большого колокола в Москве; он ускакал в столицу, и бедные Псковитяне остались живы».