Андрей Шляхов - Нежная любовь главных злодеев истории

Для Коммунистической партии Китая, так же, впрочем, как и для всех других партий, были характерны вечные склоки, постоянные сведения счетов, взаимные обвинения (преимущественно в узости мышления и предательстве партийных интересов), фракционная борьба, обливание соперников грязью. Умный и проницательный Мао раньше остальных товарищей понял, что для достижения вершин власти непременно надо иметь свою группировку в ЦК партии, и быстро создал такую, после чего его авторитет стал расти буквально как на дрожжах.

Товарищ по партии, Пэн Дэхуай, талантливый военачальник, впоследствии герой корейской войны, говорил: «Методы Мао очень жестоки. Если вы не подчинились ему, то он непременно изыщет способ, чтобы подчинить вас. Мао чрезмерно подчеркивает роль люмпенов, считая ик авангардом революции».

Другой товарищ, Се Линсяо, рассказывал: «За глаза Мао Цзэдун называл Чжоу Эньлая (тогдашнего коммунистического вождя) «красным верховным владыкой» и «бюрократом». В душе он мечтал повергнуть Чжоу Эньлая, а в открытую делал вид, что желает видеть того генеральным секретарем партии. Но очень хитрый и коварный Чжоу Эньлай отвечал на это только улыбкой».

В политической карьере Мао были не только взлеты, но и падения, во время одного из которых дело даже дошло до исключения его из руководящего состава партии.

Годы лишений вкупе с ранениями и частыми беременностями превратили красавицу Хэ в преждевременно состарившуюся женщину и вдобавок не лучшим образом повлияли на ее характер. Хэ превратилась в сварливую фурию, изводившую мужа своей (заметим — небезосновательной) ревностью. Дело доходило до драк. «Мао плохо ко мне относится, мы все время спорим, потом он хватается за скамейку, я — за стул!» — без стеснения жаловалась знакомым Хэ.

Однажды Хэ, будучи снова беременной, приревновала Мао сразу к двум соперницам — красавице-студентке из Пекина У Гуанхуэй и обаятельной американской журналистке Агнес Смэдди, бравшей у Мао интервью несколько вечеров подряд. Скандал вышел грандиозный, можно сказать, катастрофический. Чуть было не дошло до убийства: Хэ, для которой застрелить человека было столь же привычным делом, как и прихлопнуть комара, пригрозила отправить «этих бесстыжих потаскух, покушающихся на чужое добро» прямиком «в гости к Небесному Владыке», говоря проще, убить.

По одним сведениям, она собиралась пристрелить соперниц сама, по другим — намеревалась поручить это дело своим телохранителям.

Мао поступил мудро — прогнал с глаз долой всех троих. Хэ поначалу собирались отослать в Шанхай, однако она отказалась, испугавшись наступавших японцев, и отбыла в Советский Союз. Очередной сын Мао родился уже в Москве. Было это в 1938 году, когда в Москве выдалась холодная зима. Новорожденный сын Мао простудился и умер, а Хэ принялась бомбардировать письмами Центральный Комитет КПК, умоляя разрешить ей вернуться на родину.

Мао, которому не хотелось видеть вблизи себя сварливую и увядшую Хэ, не давал разрешения на ее возвращение, но, решив скрасить одиночество супруги на чужбине, отправил к ней разысканную в одной из крестьянских семей их маленькую дочь Цяо Цяо — единственного их ребенка, которого смог найти.

Страдания Хэ Цзычжэнь, с которой обращались не как с супругой видного иностранного коммунистического деятеля, а как с обычной советской гражданкой, не закончились со смертью сына. Однажды Цяо Цяо, находившаяся в яслях, тяжело заболела. «Скорая помощь» доставила ее в одну из детских больниц, где то ли нерадивый, то ли некомпетентный, то ли попросту нетрезвый врач констатировал смерть и отправил живого ребенка в морг, где Цяо Цяо и нашла мать. Экспрессивная, не отличавшаяся сдержанностью Хэ отправилась к главному врачу и закатила ему скандал в своем обычном стиле. Итог был печален — беснующуюся Хэ отправили в психиатрическую лечебницу, где она провела шесть долгих лет. Лишь в 1947 году один из высокопоставленных китайских коммунистов, Ван Цзясян, прибыв в Москву и совершенно случайно узнав о местонахождении Хэ, вызволил ее из лечебницы и, получив разрешение у Мао, лично сопроводил в Китай. На возвращение Хэ на родину Мао согласие дал, но при этом назначил Хэ для проживания город Харбин, подальше от собственной персоны.

Настойчивая Хэ Цзычжэнь, прожив в Харбине около двух лет, обманула своих «стражей» и в 1949 году приехала в город Тяньцзинь, расположенный всего лишь в ста километрах от Пекина. Однако в столицу ее так и не пустили — задержали в Тяньцзине и отправили в Шанхай продолжать «лечение» под присмотром врачей в изолированном от мира особняке. А вот дочь Цяо Цяо Мао пригрел под своим крылышком, причем его новая пассия, главная женщина в жизни Мао, носившая неофициальный титул «императрицы красной столицы», Цзян Цин, прониклась участием к девочке настолько, что даже дала ей свою девичью фамилию Ли и новое имя — Минь. Этот факт привел к тому, что впоследствии некоторые биографы Мао стали считать Ли Минь старшей дочерью Цзян Цин.

Несгибаемая Хэ Цзычжэнь смогла покинуть свою темницу и перебраться в Пекин лишь в конце 1976 года, после смерти Мао и ареста Цзян Цин. По приезде в Пекин Хэ Цзычжэнь в качестве признания ее заслуг получила почетную должность, по сути, синекуру, став членом Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая — своеобразной совещательной палаты при китайском парламенте. Умерла она в 1984 году.

Вернемся, однако, в 1937 год. Избавившись от Хэ, любвеобильный Мао тут же ввел в свой дом в Яньане известную шанхайскую актрису Лан Пинь, имевшую репутацию ветреной распутницы и опытной сердцеедки. Мужчины влюблялись в нее сразу и навсегда и порой оказывались не в силах пережить расставание. Так, например, второй муж Лан Пинь, популярный актер Тан На, попытался покончить с собой после того, как Лан Пинь ушла от него к режиссеру. Несчастный Тан На снял номер в гостинице, растолок спичечные головки в бутылке спирта и выпил эту смесь, чудом оставшись в живых. После этого случая с подачи шанхайской бульварной прессы Лан Пинь прозвали «хитрой деревенщиной».

Лан Пинь и впрямь приехала в Шанхай из деревни. От рождения она носила имя Ли Юньхэ, сценический псевдоним Лан Пинь появился много позже. Она родилась в семье мелкого предпринимателя из провинции Шаньдун в 1914 году. Ее мать была самой младшей, шестой по счету, женой Ли и оттого, согласно китайским обычаям, наиболее бесправной. Однажды, не в силах более терпеть жестокое обращение, она сбежала, и малютку Лан Пинь отдали на воспитание бабушке и дедушке.