Мауно Йокипии - Финляндия на пути к войне

Финны сообщили о своих намерениях немцам уже 16 июня, и Führer der Torpedoboote в Хельсинки передал эту информацию в Берлин. В день «X» финны помимо заградительного минирования в водах Аландского архипелага планировали произвести постановку мин с подлодок у эстонского побережья: а) еще до наступления дня X с трех подлодок при входе в Таллиннский залив и б) с интервалом в три дня — два заграждения к востоку, на трассе, ведущей к Кронштадту. Между этими минными заграждениями оставались проходы для торпедных атак финских подводных лодок. Финские подводные лодки должны были вести свои операции восточнее 25 градусов восточной долготы. Западный сектор оставался свободным для немецких военно-морских сил.

В приказе, полученном финскими субмаринами, сформулированы задачи как по минированию вод на минимальном удалении от вражеского берега (иными способами выполнить эту задачу незамеченным было невозможно), так и определена наступательная тактика торпедных ударов. Приказ на его исполнение командирам подводных лодок был отдан капитаном третьего ранга (впоследствии командующим подводным флотом Финляндии) Арто Кивикуру. Он был отдан устно, на картах, доставленных из штаба военно-морских сил, были очерчены лишь районы действия. О выполнении секретного задания нельзя было даже делать запись в корабельном журнале.

Когда командиры подводных лодок сравнили полученные ими задания, которые означали не что иное, как начало войны, в их головы закрались сомнения: нет ли здесь какой-то ошибки? Ведь германо-советская война еще не началась, не говоря уже о вступлении в нее Финляндии. И когда Киянен в качестве представителя командиров прибыл к Кивикуру для выяснения дела, он получил резкий ответ: «Выполняйте задание без всяких вопросов, за спиною стоит очень высокий начальник!». Офицеры повиновались.

Германский военно-морской атташе фон Бонин отметил 22 июня 1941 г. в своем дневнике: «Находившиеся сегодня в Финском заливе на задании финские подводные лодки получили разрешение командующего военно-морских сил наносить удары, если им попадутся в высшей мере достойные цели (линкоры!) или возникнут очень благоприятные возможности для атаки». В целях сохранения тайны экипажам возвратившихся с задания подводных лодок (минирование эстонского побережья) было отказано в предоставлении отпуска, их держали в карантине до того момента, пока Финляндия не вступила в войну против Советского Союза. Вся документация о поставленных минных полях была оформлена только 26 июня 1941 г., т. е. с началом войны. В ходе второго рейда подводных лодок 23–24 июня два минных поля были поставлены к западу от острова Суурсаари.

Минные поля, поставленные в ночь на 22 июня 1941 г. тремя финскими субмаринами у эстонского побережья в водах Мохни, Калгрунда и Кунды, а также 23–24 июня в районе Суурсаари, Рускери и Лянсивиири. Хотя немцы напрямую и не требовали прямой поддержки такого рода, финны, которые на переговорах в Киле 6 июня отказались пропустить немецкие подводные лодки в восточную часть Финского залива, хотели тем не менее продемонстрировать исполнение возложенных на них ожиданий в рамках братства по оружию

Если бы стали утверждать, что Главный штаб ничего не знал о тайных морских операциях тех дней, это утверждение в лучшем случае могло касаться только первого рейда, но никак не второго, который нашел подтверждение в документах Главного штаба, давшего «добро» на его проведение. Совершенно невероятно, чтобы высшее руководство страны, которое взяло на себя ответственность за все последовавшие военные операции, было бы не в курсе событий, которые были оговорены на совещании в Киле.

Это тем более справедливо, если принять во внимание высшую степень концентрации военного руководства: Маннергейм не желал быть «заложником у своего начальника штаба» и, действуя вполне самостоятельно, сосредоточил в своих руках все нити управления. Совершенно невозможно представить, чтобы такие ответственные военные решения принимались без его ведома. И если бы они, даже в узком кругу военного министерства, стали достоянием гласности, это могло роковым образом сказаться на судьбе офицера, который посягнул на властные полномочия маршала. В данном случае речь шла бы не о потере должности, а о военном трибунале. Но поскольку ничего подобного в последующие годы не наблюдалось и морское руководство пользовалось полным доверием Маннергейма на протяжении всей войны, совершенно невозможно предположить, чтобы оно превысило свои полномочия на самом ее пороге. В ходе процесса над виновниками войны гражданским руководителям страны было выгодно представить дело так, будто известные прогерманские военные круги Финляндии, превысив свои полномочия, способствовали началу войны. Высшее государственное и военное руководство несло полную ответственность за все происходившее.

Минирование подступов к Кронштадту с началом Барбароссы производилось также силами авиации. Оно было заранее подготовлено руководством Fliegerführer Ostsee и штабом военно-воздушных сил Финляндии путем проведения ознакомительных полетов вплоть до Утти (Коувола). Задание на минирование было утверждено начальником штаба Luftflotte-1 генералом фон Вюлишем 20 июня 1941 г., при этом присутствовал финский офицер связи. В полете, начавшемся в 00 часов 10 минут 22 июня принимали участие 14 Юнкерсов-88 под командованием майора Эмига (Kampfgruppe 806 в Восточной Пруссии). Внезапность была достигнута тем, что на заключительном этапе — над ингерманландским побережьем — полет выполнялся на очень низкой высоте и заход над Кронштадтским заливом был осуществлен со стороны Ленинграда. В результате застигнутая врасплох зенитная артиллерия Кронштадта не сделала ни одного выстрела. Сброс 28 магнитных мин был проведен как на обычной тренировке. Находившийся в ведущем самолете финский офицер связи вывел группу в оговоренный ранее воздушный коридор для посадки на освобожденный аэродром Утти, где была проведена дозаправка.

Полеты немецких бомбардировщиков над Ленинградом в ночь на 22 июня 1941 г. Бомбардировочный полк Kampfgruppe 806, насчитывавший 14 Юнкерсов-88 и подчинявшийся Fliegerfiihrer Ostsee, совершил в ночь Барбароссы вылет из Восточной Пруссии в направлении Ленинграда. Пройдя вдоль побережья Финского залива и сделав петлю над территорией Ингерманландии, он на бреющем полете в 3.05 вышел к Кронштадтскому рейду, над которым каждый из самолетов сбросил по две магнитных мины. Советские силы противовоздушной обороны не успели открыть огонь, и полк с помощью финского офицера связи, находившегося в ведущем самолете, совершил запланированную посадку в Утти для дозаправки на обратный путь. Наряду с этим хорошо известным полетом финские военные журналы содержат многочисленные свидетельства о другом бомбардировочном рейде, который был совершен примерно в это же время через территорию Южной Финляндии для минирования Невы силами 15–18 самолетов. Они также произвели дозаправку на аэродроме Утти. Карта Музея военно-воздушных сил Центральной Финляндии