Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

Я тогда не "сдался" и остался крепок в своей позиции. Но встреча эта оставила очень доброе впечатление, и кто знает, не была ли она одной из тех капель, которые подточили мое жесткое мировосприятие и изменили жизнь...

Глава 13

Аркадий Ровнер

Аркадий Борисович Ровнер - Мастер, который, сформировался если так можно выразиться, в московском религиозно - мистическом, философском и литературном андерграунде шестидесятых годов. В семьдесят третьем Ровнер эмигрировал в Америку и вернулся десять лет назад. Впервые о нем я узнал по краткому упоминанию в книге Калинаускаса "Наедине с миром".

Беседа, которую я привожу далее, состоялась в Москве в Лефортовском парке:

4.6.99. Москва.

Аркадий Ровнер: - Прежде всего, я бы хотел попросить вас, чтобы эта запись не использовалась ни для групповых, ни для индивидуальных прослушиваний, а когда это будет текстом, то прежде чем вы его кому-нибудь дадите, Вам нужно согласовать его со мной13. Речь идет лишь только о точности и правильности выражений, которые не всегда можно гарантировать, когда говоришь. Я уже несколько раз сталкивался с очень неприятными искажениями того, что я говорил, - естественно, что, общаясь друг с другом, мы помещаем смысловое пространство другого человека в свое и при этом неизбежны искажения. Это, в общем, нормальное явление, но мне хотелось бы сохранить свое смысловое и языковое пространство. Итак, о чем вы хотели спросить меня?

Влад Лебедько: - Я хотел спросить о вашем пути, и вы начали говорить о том, что у вас нет традиции.

! Аркадий Борисович отредактировал текст 22.8.99.

А.Р.: - Да, у меня нет традиции в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Когда я говорю, что у меня нет традиции, это и есть моя традиция. Это значит, что я открыт всем традициям, ибо каждая традиция -это вселенная для себя и особый ключ ко всему существующему опыту: к людям, звездам, птицам и муравьям. Под традицией сегодня понимается кон-цептуализированное и ритуализированное тело традиции, ее утонувший остов, ее погасший фитиль. Такой традиции у меня нет, вместо нее каждый раз я ищу путь к живому огоньку, которым можно изнутри осветить пространство. Как-то я принимал участие в языческом ритуале добывания "живого огня". Двадцать сильных мужчин толкали бревно, от него вращательное движение передавалось другому бревну, заостренный конец которого терся о сухую корягу, а вокруг сорок девушек в венках водили хоровод и пели славянские мантры, помогая появлению "живого огня". В течение трех часов из коряги шел дым, но огонь не вспыхивал. И тогда одному из участников этого ритуала пришла спасительная мысль о зажигалке - через минуту уставшие ритуалисты, обтирая пот, грелись у огня. Такой спасительной зажигалкой может быть что угодно. Важно не упорствовать в букве ритуала -особенно когда знание языка традиции катастрофически ослабло.

Если нет огня, ритуалы и хороводы приобретают совсем другой смысл, они полезны, но совсем для другого. Кто же будет отрицать ценность религий и духовных традиций. Главное, чтобы за ритуалом добывания "живого огня" мы не упустили свой огонек, свою духовную инициативу. Вот такой работой и занята "моя традиция".

Пятнадцать лет тому назад я обнаружил, что вокруг меня собралась группа друзей и что все мы, как оказалось, гребем в одну сторону и фактически образуем единое со-дружество. Позже я предложил для этого содружества название "Артур". Почему Артур? Потому что когда-то группа друзей под началом короля Артура сформировала лицо средневековой Европы - они нашли в отношениях между собой редкое равновесие инициативы и подчинения, преданности и самостоятельности. Все это стало возможным благодаря редкому дару дружбы. Вслед за ними, и вслед за другой группой друзей - русскими парижанами 20-30 годов - мы говорим: сначала дружба, а потом все остальное. "Артур" для меня - это прежде всего люди, которых я люблю и которых мне радостно видеть. У нас нет лидера. Я первый обратил внимание всех этих людей на то, что все мы - каждый своей собственной тропой - движемся в одном направлении и уже что-то делаем. Об этом подробнее рассказано в моих Веселых сумасшедших в "Беседе об Артуре". Наша работа кажется мне обещающей, качественной, во всяком случае, живой и интересной. У нас нет общей системы, хотя в главных акцентах мы сходимся. Вообще мы стараемся никого не учить или не переучивать. Здесь действительно можно говорить о многообразии духовного опыта. "Артур" - не школа, в нем - зрелые, сложившиеся люди.

В: - В чем заключаются основные направления работы "Артура"?

А.Р.: - Это, во-первых, работа над новым языком традиции, потому что с языком традиции сейчас происходят очень большие накладки. Языки древних традиций архаизированы. Читая сегодня Библию, Бхагават Гиту или Упа-нишады, мы не понимаем девяносто процентов этих текстов. Сложный школьный высоко-техничный язык, которым пользовались Будда, Иисус, Нагарджуна и Шанкара утрачен. Мы притворяемся, что понимаем Библию:

"возлюби ближнего", "блаженны нищие духом", хотя настоящего понимания у нас нет. Нет и нового языка, потому что языки различных школ девятнадцатого и двадцатого веков, восточных и западных - идут не из глубины собственного опыта, а заимствованы из внешнего контекста. Иллюстрацией этого является Елена Блаватская, которая глубокие мысли перемешивает с ныне неактуальной многостраничной полемикой с какими-то сомнительными авторитетеми своего времени или Рудольф Штейнер, который герметичные идеи одевает в тяжелые, непросветленные "одежды" наукообразия и пишет о "тайнах" лемурийской или атлантической эпох на языке немецкого педанта начала века. Так что создание языка традиции - это важная и интересная задача, которой занимается каждый из нас на территории своей традиции.

Вторая задача, которая стоит перед "Артуром", - это разработка новой парадигмы. На наших глазах мир вошел в новую стадию. Я бы сказал, что это стало особенно очевидным за два последних месяца в связи с войной в Югославии. Она продемонстрировала черты нового мономагического строя и тактику приватизации смыслов. В этом контексте, такие понятия, как "права человека" и "этнические чистки" интерпретируются в соответствии с конкретными задачами мономага, т.е. становятся политическими инструментами нового глобализма. И задача, которая поставлена перед всеми нами этим профаническим вызовом системе традиционных ценностей заключается в разработке новой парадигмы, или универсальной иерархии ценностей, отвечающей на этот вызов.

И третья наша задача - открытая работа с людьми, в основном, с молодыми людьми, выбор тех людей, которые готовы включиться в начатую нами работу. Впрочем, все эти более или менее социальные аспекты "Артура" ни в коем случае не заслоняют его основного назначения - групповой и личной экспедиции каждого из его участников.