Сергей Борисов - Этюды в багровых тонах: катастрофы и люди

— Люблю вас слушать, доктор, — сказал судья. — Вроде бы и сам не дурак, но с ученым человеком поговорить почитаю за большую удачу. Может быть, просветите нас о практической стороне допросов? Признаться, я не слишком силен в истории и теологии — так, все по верхам, по верхам, — поэтому некоторые термины, которые авторы «Молота ведьм» не считают нужным расшифровывать, доверяя образованности читателей, для меня туманны и загадочны. Да и сама процедура допроса…

— С удовольствием, — снова дернул кадыком Григгс. — Прежде всего надо провести осмотр на предмет поиска договора с дьяволом. Эта постыдная грамота с обгорелыми краями и желтыми пятнами там, где к пергаменту прикасались пальцы нечистого, зашивается под кожу на животе или прячется в заднем проходе. Однако грамота может и не быть обнаружена; это говорит о том, что данная ведьма особенно дорога своему хозяину, и тот ее оберегает, скрывая улики. Но и сатана иногда ошибается, поэтому поиск доказательств преступной связи с дьяволом на этом прекращать не следует. Возможно, вам известно, что ведьмам прислуживают злые домашние духи, которые могут принимать облик кошки, собаки, совы, крысы, хорька и крота. Если их владычицу упрячут за решетку, бросят в каменный мешок без окон и дверей, они все равно проберутся к ней, превратившись в крошечных насекомых. Лишь бы добраться до ведьминой отметины — «соска», из которого они пьют кровь колдуньи. И тем живут!

— А где он располагается, этот, как вы изволили выразиться, «сосок»?

— Ну, это образно. Ведьминой отметиной может быть бородавка, родимое пятно или шрам. Испанцы отчего-то полагают, что чаще всего «знак дьявола» находится у левого глаза. В Германии его перво-наперво ищут у женщин в паху. Но все это, конечно, полнейшая чепуха, ибо ученейшие мужи англиканской епископальной давно доказали, что начинать осмотр надо с пальцев рук и плеч.

— А если осмотр ничего не дал? — сказал преподобный Перрис. — Что тогда?

— Тогда допрашиваемой надо сбрить волосы и завязать глаза, чтобы палач золотой иглой смог обнаружить «сатанинские пятна», то есть места, нечувствительные к боли. Предположим, однако, что такие пятна найдены не были. Значит, и впрямь эта ведьма у дьявола на особом счету. К ней и счет особый! Такого мнения придерживался Томас Торквемада, и в этом вопросе я совершенно согласен с Великим Инквизитором.

Уильям Григгс поклонился пастору, извиняясь за свою откровенность, и пастор сухо кивнул в ответ, прощая.

— В городе Бамберге, известном своей непримиримой борьбой с ведьмами, есть специальное здание, где ведьм держат до суда, не давая спать, лишая воды и потчуя солеными селедками. После такого обращения они становятся сговорчивей… Но, если упорствуют, тогда их хлещут плетьми, потом льют на раны горячее масло или виноградный спирт, капают горящую серу или смолу. Затем вгоняют гвозди под ногти, если, конечно, сразу не лишают пальцы ногтей. Потом заставляют опускать руки в кипяток: чем меньше ожог — тем больше вина! Потом приступают к испытанию холодной водой: ведьму бросают связанной в реку — если всплывет, вина считается неоспоримо доказанной.

— Так что там с терминами? — напомнил судья.

Салемская «колдунья» признает свою вину

— Извините, ваша честь, отвлекся. Вернее, увлекся, — сказал Григгс. — Итак, «жом» — это скоба с двумя винтами, между которыми зажимается большой палец ноги или руки. «Испанский сапог» — принцип тот же и те же винты, только сжимается нога, на которую давят две пилы; в этих «клещах» ногу сдавливают до тех пор, пока кость не рассекается надвое. «Дыба», или «вытягивание», — тело кладется на наклонную доску, утыканную острыми деревянными колышками; через блок ведьму за связанные над головой руки подтягивают вверх, потом резко отпускают и снова вздергивают; у неопытных палачей, бывало, руки пытаемой оставались на веревке, а сама она падала на пол. «Деревянная кобыла» — пирамидальная конструкция, на вершину которой сажают ведьму, к ногам которой начинают подвешивать все больший и больший груз; острый конец «пирамиды» постепенно врезается в тело, разрывает зад, пробивает кишки, в общем, вы понимаете. «Ожерелье» — кольцо с гвоздями внутри; они едва касаются кожи, но когда ноги ведьмы поджаривают факелом, а бока прижигают кочергой, она начинает дергаться и сама же себя ранит. Изящное решение, не правда ли?

Ответа Уильям Григгс не получил, потому что дверь распахнулась и в комнату ворвался констебль Томас Путнэм.

— Они убили Джайлза Кори, — выпалил он.

— Хвала Господу, — изрек пастор Перрис.

К Господу обращались все — и те, кто пытал, и те, кого пытали. Что характерно, Всевышний неизменно оказывался на стороне первых.

В 1276 году у 56-летней Анжелы Ломбарт, усердной прихожанки, родилось нечто с «волчьей пастью» и маленьким хвостиком, и, хотя женщина молила о пощаде и твердила о насланных на нее злых чарах, ее сожгли вместе с младенцем за сожительство с дьяволом и очевидное намерение кормить ребенка внутренностями нормальных детей.

В 1583 году из 16-летней Анны Шлуттенбауэр опытный монах-экзорцист двое суток изгонял дьявола, добившись того, что тело несчастной покинули 12 655 чертенят. Это не помешало судьям приговорить девушку к сожжению — на всякий случай. А ее бабушку, которая, как выяснилось, и сосватала Анну нечистому, привязали к хвосту лошади и проволокли по булыжникам городских улиц до центральной площади, где сожгли по соседству с внучкой.

В 1610 году Луиза Кано и Магдалина де ла Пю из монастыря урсулинок недалеко от Парижа наперебой заявляли, что их совратил дьявол в образе прекрасного обликом, но черного душой приходского священника Луи Годфри. Его сожгли… А монахиня из францисканского монастыря в Лувье Маделина Бовен указала не только на местного священника, но еще на несколько десятков человек, с которыми, по ее словам, принимала участие в шабашах. Маделина хотела, чтобы костер поскорее оборвал пытки, которым ее подвергали, и соглашалась со всем, что бы ей ни говорили мучители. Однако ее не торопились предавать огню. Монахиню бросили обнаженной в земляную яму, не дав даже куска тряпки перевязать гноящиеся раны. Она спала в собственных нечистотах и ела пауков, надеясь отравиться, — но ее только тошнило. Во время одного из допросов она исхитрилась проглотить несколько осколков стекла — но непроизвольно отрыгнула их. Ржавой железкой она попыталась перерезать себе горло, а потом проткнула живот — но рана затянулась. Каждый день ее насиловали стражники, и каждого из них она умоляла убить ее. Напрасно. Она была нужна! Инквизиторы возили ее из города в город, и там по их указке она называла все новых и новых «слуг дьявола». Народ ненавидел ее так сильно, что в конце концов Маделину даже перестали охранять, так как никто не опасался, что она сбежит — это было равносильно тому, чтобы быть растерзанной. Она же мечтала об исповеди… Однако в конце концов и в этом деле была поставлена точка: Маделину оправдали по «дьявольскому» делу, но осудили за лжесвидетельство. Всеми забытая, она умерла в тюрьме Руана, так и не причастившись перед смертью.