Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

Взамен тяжелой повинности, каковую представляла собой часто востребованная военная служба, «вассалы, принесшие тесный оммаж», пользовались многочисленными привилегиями. Король — или барон — мог требовать службу только от тех, кому даровал фьеф землей или деньгами: лишенный фьефа ничем не обязан своему сеньору «desaisi n'est de riens tenu a son seignor». Если же фьеф был захвачен сарацинами, государь должен был постараться вернуть его вассалу, иначе тот освобождался от службы за этот фьеф.

Вассал мог «доверить» свое держание королю на срок в год и один день. Но особенно важно, когда держатель совершал преступление, король мог наказать его только по суду в Высшей курии. Некоторые историки сделали из этого права, на самом деле распространявшегося на любого средневекового человека, личную привилегию вассалов: никто не мог быть осужден без суда равных себе. «Король обязан верностью своему вассалу в той же мере, что и вассал обязан ему». Покарать вассала без «суда в курии» было вероломством, и Амори I наказал Жирара Сидонского за то, что тот поступил таким образом с одним из своих людей. Чтобы судить рыцаря, король приглашал своих вассалов, согласно своему праву требовать совета, «прибыть к нему в курию». Тех же, кто не откликался на этот вызов, за вероломство лишали фьефов и рыцарских прав.

Также, в силу обязанности совета государю, вассалы прибывали, чтобы принять участие в создании «ассиз» на «парламенты», пленарные заседания королевской курии, где обсуждались государственные вопросы. Множество текстов донесли до нас воспоминания о этих заседаниях, которым в XIII в. было суждено поставить королевскую власть под опеку {131} 131 Г. Додю (стр. 155), без сомнения, думал о Версале Людовика XIV, когда писал: «Короли, вовсе не пренебрегая этим средством воздействия на своих подданных, создали на Востоке двор по образцу французского!» . Так, в 1152 г. во время налета туркменов на Иерусалим оказалось, что в городе находится лишь небольшой гарнизон, поскольку все рыцари Святого Града отбыли на совет в Наблус. В 1167 г., опять же в Наблусе собрался другой «парламент», чтобы вынести решение о своевременности нового похода на Египет, а в 1186 г. — для обсуждения вопроса о престолонаследии. Амори I в свое правление созывал своих прелатов и баронов, чтобы рассмотреть предложение об армянской колонизации Палестины, а в 1171 г. собрал их, чтобы решить, как предотвратить опасность объединения Сирии и Египта, захваченного Саладином. В 1182 г. «парламент» был созван, чтобы вотировать всеобщий налог, и в 1184 г. в Акре Балдуин IV собрал другой совет с целью лишить наследства Ги де Лузиньяна, а также разрешить вопрос с просьбой о помощи к Западу. Получается, что эти ассамблеи становились для короля советом, который он собирал, чтобы принять решение по серьезным делам, и то, что они вотировали налоги, делает эти собрания похожими на английский «парламент» и испанские кортесы, которые как раз в то же время находились в периоде своего зарождения. Судя по всему, ассамблеи не заседали периодически, а собирались по зову короля. В это время они еще были зародышем института, в котором совмещался военный совет, трибунал и совещательная ассамблея: мы знаем, что они пользовались законотворческими функциями, поскольку на этих ассамблеях принимали «ассизы». Именно там бароны и рыцари могли оказывать давление на королевскую власть, хотя оно и становилось ощутимым только в правление слабого государя. Тем не менее, иногда Иерусалимские короли были вынуждены уступать «общественному мнению», как Амори I, который атаковал Египет, не дождавшись возвращения своего посольства из Византии, о чем сообщают восточные хронисты и Гильом Тирский {132} 132 R. Grousset, II, Р. 511–521. .

Итак, в XII в. нет ничего похожего на узаконенную анархию XIII в.; ни «всеобщих забастовок» по поводу военной службы, ни восстаний по образцу «конфедераций» Польши и «Liberum Veto». Это не означало, что у короля не было сложностей с вассалами, но то были неизбежные конфликты между государем и его крупными вассалами, «баронами», сеньорами, чье могущество зиждилось на людях, принесших им тесный оммаж — а их число иногда достигало сотни рыцарей — и размерах доменов, которыми они управляли, подобно королю, с помощью чинов, на низшем уровне звавшихся виконтами и кастелянами, а на высшем — коннетаблями, маршалами, канцлерами и сенешалями: Жан д'Ибелен признавал пэрами королевства лишь тех баронов, кто имел своего коннетабля и маршала, отказав в этом титуле сеньору Крака, ибо не слышал, чтобы тот располагал такими чинами. На самом же Деле, мы встречаем сенешалей во множестве мелких сеньорий (например, в Хайфаской), но только в самых крупных присутствует полный набор главных чинов: около 1121 г. в княжестве Галилейском служат канцлер Серлон (преемник Роргона, упомянутого в 1119 г.), сенешаль Тьерри, коннетабль Ферри и маршал Жирар; в 1133 г. графством Яффаским управляют коннетабль Бальан (упоминания о котором появляются с 1120 г.), сенешаль Алом, маршал Гуго и канцлер Эд {133} 133 R. R, 87, 89, 92, 139, 147, 303, 377, 414, 418, 432, 583. В Сидоне сохранились сведения о коннетабле Жане де Ла Туре в 1253–1261 гг., маршалах Бодуэне в 1228 г. и Жане Арнеи в 1257–1261 гг.; в Цезарее в 1131 г. имелся свой коннетабль. . Эти крупные сеньоры могли пытаться стать независимыми, как это делал Танкред с 1100 г. В 1106 г. его наследник, князь Галилейский Жерве де Базош был помилован Балдуином I, возжелавшим отнять у него фьеф в наказание за непослушание, и только благодаря его блестящим подвигам на поле брани.

Первый феодальный мятеж в королевстве — не говоря о стремлении к независимости крупных баронов, как например, Понса Триполийского, дважды восстававшего против короля — был поднят сеньорами Трансиордании Роменом дю Пюи и Раулем между 1116–1128 гг. Гильом Тирский связывает бунт Ромена с мятежом Гуго де Пюизе, но на самом деле он произошел раньше, и мы предпочли бы датировать его временем, предшествующим обнародованию « Установлений Балдуина II » {134} 134 P. Deschamps. Op. cit, P. 45 — Гильом Тирский не располагал верной информацией об этом периоде — тогда уже закончил писать Фульхерий Шартрский — и мог спутать события. . В этом документе содержится упоминание о бароне, который обустроил в своих землях гавань, чтобы привлечь туда купцов, направляющихся в языческие страны, так же как и о сеньоре, чеканившем монету, хотя «ни один человек не должен иметь порт, ни чеканить монету… кроме короля». Если в этом курьезном отрывке подразумевается Ромен, то возможно, что этот сеньор Трансиордании и Идумеи, опередив своего преемника Рено де Шатийона, использовал свой порт Айлу (захваченный в 1117 г. вместе с островком Грей), попытавшись притянуть к Акабскому заливу торговый путь между Египтом и Дамаском {135} 135 Между регионами Мертвого моря и франкской Трансиорданией велась торговля, по Суэцкому пути (via Suez): торговали в основном квасцами (Maqrizi, P. 539). — сомнительно, чтобы речь шла о порте на Мервом море, хотя там навигация была довольно активной. Нам неизвестно, начались ли военные действия, но Балдуин де Бурк остался победителем, ибо конфискованная Трансиорданская сеньория была доверена одному из его главных чинов, виночерпию Пейену.