Федор Успенский - История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.

Кроме почитания икон, иконоборческим движением были затронуты самые существенные вопросы христианского вероучения: о воплощении Бога-Слова, о Богородице, а также подвергались колебанию обряды и формы богослужения. Независимо от сего иконоборческий период нанес большой удар монастырям и монастырскому роду жизни, возбудив сомнение в правильности и целесообразности того явления, что множество здоровых и могущих приносить пользу обществу людей оставляет гражданские обязанности и идет в монастыри, что на монастыри затрачивается значительная часть труда, и что монастырям и богоугодным учреждениям принадлежала чуть ли не треть всей государственной земли. Отсюда видно, что иконоборческий период есть период реформ, глубоких и разнообразных перемен во всех условиях религиозной, гражданской и политической жизни Византийского государства и потому заслуживает особенного внимания.

Если нужно было бы назвать в истории Византии наиболее рельефный период, которым резко характеризуется византинизм и который дает тон всему дальнейшему историческому развитию, то, конечно, таким следовало бы признать именно период, начинающийся со Льва Исавра и продолжающийся до Василия Македонянина. Иконоборческая эпоха задела за живое самые чувствительные струны человеческого существа; тогда люди боролись не на живот, а на смерть из-за отвлеченного принципа, живо интересуясь ходом религиозной борьбы и жертвуя для торжества идеи самыми дорогими интересами. Как выше сказано, иконоборческие цари не только боролись против поклонения иконам, но выступали с реформами, и в этом состоит основной факт, по которому иконоборческой эпохе принадлежит глубоковажное значение в истории Византии.

Усвояя иконоборческому периоду капительное значение в истории и считая его наиболее выразительным проявлением византинизма, мы должны отметить еще, что самый исторический материал, составляющий содержание истории VIII и IX столетий, т. е. самая этнографическая основа, к началу этого периода получает разнообразные примеси от иммиграции новых элементов. Повторились, правда в меньшем объеме, те явления, какие имели место в эпоху переселения народов и которые вызвали падение Западной империи. В течение VII в. славянами окончательно была занята значительная часть Балканского полуострова, что не могло не придать совершенно нового характера дальнейшему развитию истории стран, заселенных новыми обитателями. В желании обезопасить себя со стороны Балканского полуострова и ослабить волны движения славян, византийское правительство принимает ряд мер к заселению ими Малой Азии; с этой целью практиковалась система правительственной колонизации славянами тех областей, которым угрожало арабское завоевание. Но эта мера, в свою очередь, создавала ряд непредвиденных затруднений на Востоке. Существенным мотивом, который до известной степени объясняет судебную реформу и земледельческий закон исаврийских царей, должны быть признаны славянская иммиграция и колонизация византийских областей новыми подданными. Исаврийские цари должны были посредством нового законодательства, частью опиравшегося на обычное право славян, определить условия жизни мелкого земледельческого класса и согласовать его гражданское положение с существовавшими в империи законами.

В такой же мере административная и законодательная деятельность Льва зависела от славянской колонизации Балканского полуострова и некоторых частей Малой Азии, как его религиозная политика до известной степени была обусловлена и частью подготовлена мусульманскими завоеваниями и влиянием магометанства. Ислам вырос на почве исторических и культурных условий, какие представляли в то время две империи на Востоке: Персия и Византия. Отторгнув от Византийской империи Сирию, Палестину, Египет, Африку и некоторые острова, мусульманство своими военными успехами ограничило пределы империи, лишило ее большинства инородческих элементов и содействовало большему сцеплению родственных этнографических групп. Как в нынешней Турции освобождение находившихся под властью ее чуждых народов способствовало сцеплению и национальному возрождению турок, так и в прежней Византии потеря областей с инородческим населением сопровождалась усилением эллинского национального самосознания, выразившегося в выработке идеи ортодоксальности. Хотя византийское православие с отпадением названных выше областей утрачивало в своем объеме, но взамен того оно выиграло в цельности и крепости. Реакционные элементы на перифериях группируются в усилившихся религиозных сектах; православное же византийское царство, опираясь на эллинское национальное начало, приобретает тот характер исключительности и филетизма, с которым Византия вступает в средние века и который отличает византинизм как исторический принцип.

В числе других признаков, характеризующих период, следует указать еще на то, что византийский престол был занимаем в это время двумя инородческими династиями: исаврийской и армянской. Обе династии, выставившие ряд весьма способных и даровитых правителей, старались придать эллинизму то место в империи, какое ему могло принадлежать по праву, причем иконоборческая система служила обычным орудием административного и законодательного воздействия. Весьма любопытно, что в провинциях возникают попытки к организации независимых княжений. Среди узурпаторов выделяются смелостью и талантливостью самозванцы славянского происхождения.

Каким образом среди полной дезорганизации и общего расстройства государственного порядка, какое замечается в конце VII в., могла образоваться такая способная и энергичная сила, какую представляет собой Лев Исавр, — это остается неразрешимой загадкой. С 695 г., когда был низвергнут последний представитель дома Ираклия, Юстиниан II, наступил двадцатилетний период анархии, во время которого власть переходит в руки бунтовщиков и авантюристов, поддерживаемых своевольными военными частями. Порядок до известной степени сохранялся еще в столице и больших городах, сельское же население провинций находилось в брожении и часто не знало, на чьей стороне держаться; армии, посылаемые против внешних и внутренних врагов, бунтовали; славяне и арабы — одни со стороны Европы, другие из Азии — угрожали самому существованию империи. В это время шесть императоров лишились престола насильственным образом, из них четыре погибли от руки палача. Было бы излишне упоминать о нравственных и культурных условиях среды, в которой вырос Лев Исавр, тем более что известия о происхождении и ранних годах его жизни крайне скудны и разноречивы.

Попытаемся, однако, собрать сведения об условиях, в которых образовался характер такого важного исторического лица, которым обозначается определенная эпоха в истории. По одним известиям, Лев происходил из Германикии, что в Северной Сирии; по другим-из горной Исаврии, что в южной части Малой Азии, против острова Кипра. Основываясь на том, что в Исаврии есть город Германикополь, и что исаврийское происхождение Льва подтверждается как традицией, так и эпитетом «исавр», сросшимся с его именем, мы можем географический термин «Германикия» вполне отождествить с городом Исаврии Германикополем. Установить происхождение Льва из этой горной области важно и в том отношении, что здесь же он имел одного из главных помощников в подготовке иконоборческого движения.