Владимир Лапенков - История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории.

Подход Баркова и Фролова — это доведенный до идеала «сильный принцип» конспирологии, суть которого в том, что у Шекспира нет и не может быть ничего случайного и «проходного», благодаря чему делается вывод о «глубинном шифре», заключенном в текстах Великого Барда. Простор для толкований при этом открывается поистине безбрежный: за любым именем и словом кроются многозначные, цепляющиеся друг за друга, исторические «смыслы». Современному интеллектуалу уже скучно просто искать (и, как следствие, находить) неких «истинных», законспирированных авторов. Это стало уже слишком легким делом, а ведь каждый найденный ответ ограничивает возможность дальнейшего свободного творчества.

В своем письме Фролову я указал на некоторые лингвистические ошибки в толковании имен персонажей, на чем у него строились далеко идущие выводы, но из его ответа быстро понял, насколько отстал от жизни. Никакой «единственно верный путь» никому уже не нужен, он давно себя дискредитировал; бесконечность свободных интерпретаций — вот единственный «нерепрессивный» путь нынешних творцов. А Шекспир — «папир», потерпит.

Рассмотренный, как повод к мифотворчеству, «шекспировский вопрос», надо сказать, довольно сложный случай. В этом плане можно привести пример более простой и прозрачный. Здесь перед нами уже настоящий апокриф, произведший настоящий скандал в литературных кругах. Речь идет о так называемых «Тайных записках Пушкина», опубликованных эмигрантом и писателем-порнографом Михаилом Армалинским, переведенных уже на многие языки и изданных в 23 странах. Записки эти, якобы, были переданы публикатору неким ленинградским пенсионером, Николаем Павловичем (понятная даже школьнику отсылка), который — опять же якобы — нашел, расшифровал и перевел их с французского.

Собственно, интересны не столько псевдодневники, авторство которых критики уверенно приписывают самому Армалинскому, сколько скандал вокруг них, тем более, что этот скандал был Армалинским задокументирован и опубликован в виде увесистого тома под названием «Парапушкинистика» (составителем здесь обозначен Давид/Баевский; надо думать, тоже мифический). Как сказано в предисловии к четвертому изданию «Парапушкинистики», «процесс этого вторичного мифотворчества еще не завершен, но уже видно, что в этой новой "Илиаде" в карикатурной, но удивительно точной форме отразилось нынешнее российское время, слом эпохи, крушение" идолов». Армалинский очень хорошо, можно сказать, буквально понял и освоил мысль, что «антиреклама — это тоже реклама», и нередко более действенная, чем любые славословия.

«В полной мере очевидно, — пишет один из невольных участников этой акции, лауреат Госпремии СССР И.С. Зильберштейн, — что он тяжело больной человек, сексуальный маньяк, к тому же психически неуравновешенный, беззастенчиво промышляющий порнографией, и придуманную им оголтелую пошлость Армалинский выдает за «тайные записки» Пушкина! Но ведь это беспредельная гнусность, если не оголтелая подлость!» Сергей Фомичев, завотделом пушкиноведения ИРЛИ РАН: «По долгу службы я прочитал "Тайные записки". Паралича избежал. Скуку и чувство гадливости преодолел. Пушкин здесь, конечно же, совершенно ни при чем, а механизм фальсификации далеко не нов…» Н.Н. Скатов, директор Института русской литературы: «Что же, святыни часто сопровождает святотатство, а Божество почти обязательно предполагает и богохульство…» (там же). И т. д.

В качестве продавца и пиарщика своей продукции г-н Армалинский (наст. фам. Петцель) проявил себя самым исключительным образом, заслужив в Интернете прозвище «Спамер Всея Руси». Он ухитрился заслать пресловутые книжки в Библиотеку Президента и даже — в свое время — в Бутырку к Гусинскому и в американскую тюрьму к Пал Палычу Бородину. С другой стороны, нельзя не солидаризироваться с его презрительным отношением к некоторой части нашей интеллигенции, утопающей в самолюбовании, ханжестве и откровенном лицемерии. Автор этих строк также не избежал его эпистолярного внимания, тем более что когда-то в юности мы вращались в одних и тех же кругах.

Начинал наш «маньяк» традиционным поэтом-лириком. В электронном письме ко мне Армалинский вспоминает о конкурсе поэтов в кафе «Ровесник» на Выборгской стороне: «Виктор Кривулин получил тогда первое место. Я — второе. В "нагруду" мне достался бронзовый бюст Пушкина с пером в руке и со взглядом, устремленным в США».

Этот литературный подлог можно с полным правом назвать классическим. Классическим еще и в том смысле, что от него за версту отдает традиционным литературным хулиганством, и здесь я согласен с г-ном Скатовым. В этом хулиганстве еще слишком много литературоцентризма и классического подросткового бунта, если не «пушкинского», то, по крайней мере, обэриутского. Во всяком случае, как я написал в ответ Армалинскому, нынешняя идиосинкразия и равнодушие к классике хуже, чем любой скандал.

И все же порнография как метод — это довольно «топорная» работа. Данная тема нашла уже себе более изящное, постмодернистское продолжение.

В десятом номере альманаха «Пушкин» некто Ирина Дурова ( http://www.russ.ru/journal/) рассказывает историю, как она познакомилась с истинным автором «Тайных записок», питерским пенсионером Николаем Николаевичем (тонкая отсылка к знатокам диссидентской прозы?). Тот признался ей, как, представившись Николаем Павловичем, передал отъезжавшему за рубеж Армалинскому свой апокриф, который создал в качестве «сублимации» неудовлетворенных эротических фантазий и не знал, что с ним делать дальше. Черновики пенсионер, разумеется, уничтожил, поэтому отнестись к его словам г-жа Дурова может с той же степенью достоверности, как к ее собственному рассказу все остальные. Теперь читателю остается только ждать, не придет ли кому в голову выдумать еще более оригинальное продолжение данной истории.

Однако «открытие» девицы Дуровой — сущая мелочь в сравнении с действительно авангардной теорией о том, что сам Александр Сергеевич Пушкин — как человек, поэт, мужчина, и вообще «наше всё» апокрифичен. Не стану утверждать, что ничего подобного никогда не было (кажется, Наполеона кто-то предложил считать олицетворением солнечного божества), но это момент довольно любопытный, можно сказать, диалектический — на фоне активного размножения культурных фантомов столь дерзкое опровержение реальности.

По сообщению газеты «Секретные исследования» (№ 5(49), 2002), идея «Операции Племянник» — создания образа гениального русского писателя, «потомка негра безобразного» — принадлежала салонному остроумцу Василию Львовичу Пушкину и была осуществлена литературным сообществом «арзамасцев» (основные участники — Жуковский, Вяземский, Денис Давыдов). «Известная московская красавица Наталья Николаевна Гончарова, — говорится в указанной заметке, — была замужем за командиром конногвардейцев Ланским и очень сердилась, что светские повесы марают ее имя какой-то глупой и запутанной любовной историей. Ланской и вправду чуть не вызвал Жуковского на дуэль».