Гарольд Лэмб - Тамерлан. Потрясатель вселенной

Тимур предоставил Тохтамыша его судьбе, а северную часть владений Золотой Орды — милости Аллаха. Правда, он выбрал знатного монгола в ханы покоренных земель. Но это было просто-напросто пустым жестом правителя. И в результате Тохтамыш возвратился.

Мы находим его три года спустя совершающим набеги на тимуровы границы, проходившие теперь к северу от Каспия. Тимур в раздражении написал ему:

«Какой демон вселился в тебя, что ты не можешь оставаться в своих пределах? Забыл нашу последнюю войну? Ты знаешь историю моих побед, знаешь, что мир или война для меня все едино. Ты испытал и мою дружбу, и мою вражду. Выбери между ними и сообщи мне о своем выборе».

Непреклонный Тохтамыш снова попытал счастья в битве, и Тимур никогда не был так близок к поражению. Мы видим его мельком отрезанным с несколькими людьми от войска, со сломанной саблей, теснимым так сильно, что воины спешились и окружили кольцом своего эмира, затем один из воинов по имени Нураддин подогнал три неприятельские телеги, сделал из них барьер, и Тимур защищался, пока не подоспела подмога. Его сын Мираншах и замечательный темник Сейфуддин в этой битве были ранены.

Но окончилась битва разгромом Золотой Орды. Тохтамыш бежал в северные леса; его отряды рассеялись — ушли целиком в Крым, в Адрианополь, даже в Венгрию. Многие присоединились к войску Тимура.

Страшной была судьба огромного Сарая на Волге. На сей раз Тимур не щадил городов. Он вернулся по собственным следам, выгнал жителей погибать на январском холоде и превратил деревянные постройки в пылающий факел. Взял штурмом Астрахань в устье Волги — по преданию, она была защищена поверх каменных ледяными стенами. Напомнив защитникам, что они должны поплатиться жизнью за сожжение бухарского дворца, он предал их всех мечу, а правителя города сунул под волжский лед.

У Москвы были основания встревожиться, когда знамена Тимура двинулись вверх по Дону. Русский великий князь выступил навстречу ему с войском, мало надеясь на успех. И отправил митрополита во Владимир за древней иконой Пресвятой Девы. Когда торжественное шествие с образом приблизилось к Москве, люди встретили его, стоя по обе стороны дороги на коленях и взывая:

— Матерь Божия, спаси землю Русскую!

И этой иконе русские приписывают свое избавление. Потому что Тимур повернул обратно на Дон {29} 29 Надо помнить, что Москва семь лет назад была разорена войском Тохтамыша, а Тимур в свою очередь прибрал к рукам богатства Золотой Орды. Москва с ее пятьюдесятью тысячами жителей казалась Тимуру просто-напросто захолустным городком. Многие историки упорно утверждают, что он разграбил Москву, но русские летописи не оставляют сомнений в обратном. Однако четыре года спустя Витовт, князь литовский, выступил против Тимура, находясь в Южной Руси, и двое тимуровых ханов нанесли сокрушительное поражение войску, состоявшему из литовцев, поляков, галицийцев и тевтонских рыцарей (дальнейшие подробности об этой малоизвестной битве содержатся в конце книги в примечании V). Собственно говоря, меч Тимура дал Руси возможность сбросить монгольское ярмо ( примеч. авт .). . Истинной причины этого никто не знает. К выгоде Москвы он уничтожил европейские поселения на Азовском море. Воины венецианцев, генуэзцев, каталонцев, басков пали под татарской саблей, и над портами, где сажали на суда невольников, над торговыми пунктами взвился красный петух — огонь.

Под серым небом, под зимним солнцем Тимур шествовал по руинам монгольской империи. Это были сумерки Золотой Орды, которой правили потомки Джучи — конец ясы Чингисхана. Монголы оставались властителями только в пустыне Гоби и в северных лесах.

Покидая север в последний раз, Тимур решил совершить обход Каспия, открыть путь через Кавказские горы.

С новым прибавлением к своему войску — кипчаками, людьми пустыни, и карлуками, обитателями снегов — он пошел ущельями и поросшими лесом кручами, оказавшимися непреодолимыми для всех других войск. По ходу движения приходилось прокладывать дорогу и штурмовать горные гнезда воинственных грузин, которые противились его прохождению с присущим им мужеством.

Путь занял целое лето, так как Тимур призвал своих людей совершить то, что казалось свыше человеческих сил. В одном месте лес — громадные ели, высившиеся над более низкой порослью, стволы упавших великанов среди сплетений лиан и папоротника — был до того густым, что не пропускал ветер, и лучи солнца редко где достигали земли. В нем нужно было прокладывать просеку.

Поблизости горцы укрепились в месте, казавшемся неприступным. Это была скала, со всех сторон обрывистая и такая высокая, что при взгляде на ее вершину у татар кружились головы и стрелы до нее не долетали. Но Тимур отказался обходить ее — оставлять крепость на своей новой дороге.

Он приказал бадахшанцам посмотреть, нельзя ли туда как-то вскарабкаться. Бадахшанцы родились в горах и охотились на архаров в таких же утесах. Они пошли по расщелине и вернулись к Тимуру с неудачей. Но эмир не хотел уходить. Он осмотрел это место с другой скалы и приказал делать лестницы.

Лестницы приставили к трехсотфутовому утесу при помощи веревок, опущенных с самых высоких деревьев. Верхушки лестниц достигли промежуточного уступа, оттуда татары подняли их к следующему. Они помогали веревками подниматься друг другу — но кое-кого защитники сбивали камнями.

Несколько татар поднялось на выступ, откуда они могли обстреливать вершину из луков, и когда другие тоже нашли опору на утесе, грузины сдались.

Таким образом войско пробиралось к протяженным долинам, ведущим к морю. На его пути встал Эльбрус, хребет, представляющий собой границу Северной Персии, с такими же крепостями, как в Грузии. Одну за другой Тимур призывал их сдаться и щадил сдавшихся.

В предании сохранилась осада двух крепостей — Калат и Такрит. Первая находилась на плоской вершине с родниками и пастбищами. Гора вздымалась из ущелий, поэтому разместить под ней войско было невозможно. Ущелья оказались непроходимыми, утесы неприступными, вершина недосягаемой. Впоследствии Надир-шах хранил там сокровища.

После неудачного штурма Тимур разместил отряды своих воинов во всех ущельях и продолжал попытки. В конце концов спуститься защитников вынудила эпидемия, крепость была занята, ее ворота и ходы восстановили для будущего.

Другая крепость, Такрит, стояла на сплошной скале фасадом к реке Тигр. Она принадлежала независимому племени, безнаказанно грабившему на дорогах. Взять ее штурмом никому не удавалось.