Константин Рыжов - 100 великих монархов

В последующие годы Октавиан был всецело поглощён тяжёлой войной с Помпеем. Он не раз терпел в ней поражения, но сумел всё же в 36 году до Р.Х. благополучно завершить её. Сразу вслед за тем против Октавиана выступил Лепид — его соратник по триумвирату, который хотел присоединить Сицилию к своим владениям. Правда, скоро выяснилось, что Лепид не рассчитал своих сил. Даже его собственные солдаты не одобряли распри с Октавианом. Они стали уходить от Лепида сначала поодиночке, потом группами и наконец целыми легионами. Октавиан принял их всех. Когда его спросили, что делать с покинутым всеми Лепидом, он велел сохранить ему жизнь, однако лишил его всех полномочий. Лепид уехал в Рим и жил там до смерти как частный человек.

Покончив с Помпеем и Лепидом, Октавиан обратился к делам государства. Однако полностью сосредоточиться на мирных проблемах он не мог из-за назревавшей войны с Антонием. Тот жил в Александрии и, охваченный любовью к египетской царице Клеопатре, совершенно потерял голову. Мало того, что он наносил оскорбление своей жене — сестре Октавиана, открыто сожительствуя с другой женщиной, он вызвал к себе волну ненависти со стороны римлян ещё и тем, что поделил восточные провинции Римской державы между своими детьми от Клеопатры. Донося об этом сенату и часто выступая перед народом, Октавиан постепенно ожесточил римлян против Антония. Наконец последовал открытый разрыв. В 32 году до Р.Х. Антоний послал в Рим своих людей с приказанием выдворить Октавию из своего дома и стал готовиться к войне. К этому времени он имел не менее 500 боевых кораблей, 100 тысяч пехоты и 12 тысяч конницы. У Октавиана было 250 судов, 80 тысяч пехотинцев и 12 тысяч конницы. Зная о своём двойном преимуществе на море, Антоний предполагал решить войну морским сражением. Хотя ему и указывали на то, что для такого большого количества кораблей нельзя собрать достаточного количества гребцов и потому они будут медлительны и неповоротливы, Антоний в угоду Клеопатре не изменил своего мнения. Между тем флот Октавиана был безупречно оснащён.

В сентябре 31 года до Р.Х. оба флота встретились в Греции у мыса Акциум. Сам Октавиан распоряжался на правом фланге, а левый поручил своему полководцу Марку Випсанию Агриппе. Как многие и предвидели, суда Антония оказались никуда не годными. Из-за недостатка гребцов они не могли набрать разгона, от которого главным образом и зависит сила тарана. Корабли Октавиана легко избегали ударов, обходили врага с борта и нападали с тыла. Исход битвы ещё далеко не был решён, когда шестьдесят египетских кораблей, руководимых Клеопатрой, вдруг разом обратились в бегство. Едва Антоний увидел это, он, словно обезумев, бросил сражение и кинулся догонять царицу. Флот его ещё продолжал сражаться некоторое время, но к вечеру прекратил сопротивление. Через неделю сдалось и всё сухопутное войско — 19 легионов и массы конницы.

Весной 30 года до Р.Х. Октавиан двинулся в Египет. Сам он шёл через Сирию, а его полководцы — через Африку. Пелусий сдался римлянам без боя. Октавиан подошёл к Александрии, и здесь возле Конского ристалища конница Антония имела с ним удачное сражение. Но эта незначительная победа не могла уже изменить судьбы Антония. Остатки его флота перешли на сторону Октавиана, затем перекинулась конница, только пехота вступила в бой, но потерпела поражение. Покинутый всеми Антоний покончил с собой, заколовшись мечом. Клеопатру Октавиан хотел провести по Риму во время триумфа как пленницу, но она, несмотря на строгий надзор, отравилась. Египет был обращён в римскую провинцию.

Победив Антония, Октавиан сделался единоличным правителем огромного римского государства, хотя официально его особое положение ничем не было закреплено. Провозглашать монархию он не пожелал, а от имени государя (которое ему неоднократно предлагали льстецы) отказался наотрез. В 27 году до Р.Х. он принял от сената почётное имя Августа, но в официальных документах предпочитал называть себя принцепсом (буквально «первый в списке сенаторов»). Ни внешностью, ни образом жизни Август старался не выделяться среди других. Выступая свидетелем в суде, он, как обычный гражданин, с редким спокойствием терпел допросы и возражения. Дом его был скромный, не примечательный ни размером, ни убранством, в комнатах не было ни мрамора, ни штучных полов. Столы и ложа, которыми он обычно пользовался, едва ли могли удовлетворить даже простого обывателя. Одежду он носил только домашнего изготовления, сработанную сестрой, женой, дочкой или внучками. Несмотря на слабое здоровье, Август дожил до глубокой старости и умер неожиданно в 14 году. Перед смертью, пишет Светоний, он велел причесать себя и поправить отвисшую челюсть. А когда вошли друзья, он спросил их, как им кажется, хорошо ли он сыграл комедию жизни? И произнёс:

Коль хорошо сыграли мы, похлопайте

И проводите добрым нас напутствием.

Харальд, первый конунг, объединивший под своей властью всю Норвегию, родился около 850 года. Он был сыном Хальвдана Чёрного, владевшего Вестфольдом и другими фюльками на юге страны. Когда Харальд стал конунгом после своего отца, ему было всего десять лет. Однако уже тогда он был статным и сильным, очень красивым, щедрым и мужественным. Гутхорм, брат его матери, стал предводителем дружины и правил всеми делами. После смерти Хальвдана многие вожди стали посягать на владения, которые он оставил. Однако Гутхорм сумел отразить все нападения.

Когда Харальд возмужал, он послал своих мужей за девушкой, которую звали Гюда. Она была дочерью Эйрика, конунга из Хердаланда, и воспитывалась в Вальдресе у одного могущественного бонда. Харальд хотел сделать её своей наложницей. Но когда послы конунга сообщили ей о предложении Харальда, она отвечала, что согласится стать его женой не раньше, чем он подчинит себе ради неё всю Норвегию и будет единовластно править ею. Гонцы вернулись к Харальду, передали ему слова девушки и сказали, что она непомерно дерзка и неразумна и что конунгу следовало бы послать за ней большое войско, чтобы привести её к нему с позором. Но Харальд возразил, что она не сказала и не сделала ничего такого, за что ей следовало бы отомстить. Скорее он должен быть ей благодарным. «Мне кажется удивительным, как это мне раньше не приходило в голову то, о чём она мне напомнила, — сказал он. — Я даю обет и призываю в свидетели бога, что я не буду ни стричь, ни чесать волос, пока не завладею всей Норвегией».

Вслед за тем Харальд и Гутхорм собрали большую рать и пошли походом в Уппленд и дальше на север по Долинам, и ещё дальше на север через Доврафьялль, и когда они спустились в населённый край, Харальд велел убивать всех людей и жечь поселения. Все, кто только мог, бежали, а остальные просили пощады, но её получали лишь те, кто шёл к конунгу и становился его людьми. Так Харальд не встретил никакого сопротивления, пока не пришёл в Оркадаль. Там его ожидало вражеское войско, и первая битва у него была с конунгом, которого звали Грютинг. Харальд одержал победу, Грютинг был взят в плен, много его воинов было убито, а он сам покорился Харальду и дал ему клятву верности. После этого все в фюльке Оркадаль покорились и сделались его людьми. Так было положено начало объединению Норвегии.