Андрей Никитин - «Повесть временных лет» как исторический источник

Анепсий — кровно-родственный племянник.

Литаврин Г. Г. Состав посольства Ольги в Константинополе и «дары» императора. // Византийские очерки. Труды советских ученых к XVI Международному конгрессу византинистов. М., 1982, с. 71–92.

Назаренко А. В. Русь и Германия в IX–X вв. // ДГВЕ. Материалы и исследования 1991 г. М., 1994, с. 61–80.

Попытку оспорить это положение см.: Литаврин Г. Г. Русско-византийские связи…, с. 45–46.

Литаврин Г. Г. Путешествие…, с. 44.

Ариньон Ж.-П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и крещение княгини Ольги. // ВВ, т. 41, М., 1980, с. 120.

Константин Багрянородный. Об управлении империей…, с. 58–59.

Златарски В. Н. История на Българската държава през средните веко-ве, т. I, ч. 2. София, 1971, с. 512–513.

Характерна оценка сложившейся ситуации самим Константином VII по поводу этого болгаро-византийского брака: «Господин Роман василевс был простым и неграмотным человеком <���…> а потому он многое вершил деспотично и крайне самовластно, <���…> поэтому еще при жизни названный господин Роман был крайне ненавидим, порицаем и поносим <���…> и после смерти точно так же подвергали его презрению, обвинению и осуждению, введшего как новшество это недостойное и неподобающее для благородного государства ромеев дело» ( Константин Багрянородный. Об управлении империей…, с. 60–63).

Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968, с. 67.

Лев Диакон. История, IX, 6; с. 78.

Янин В. Л. Печати Феофано Музалон. // НС, вып. 2, Киев, 1965, с. 76–90; он же. Актовые печати древней Руси X–XV вв., т. I. M., 1970, с. 24–29.

Мавродин В. В. Очерки по истории феодальной Руси. Л., 1949, с. 86.

При всем остроумии аргументов Г. Г. Литаврина, выдвинутых в пользу первого приема Ольги в Константинополе осенью 946 г., возможность этой поездки мне представляется маловероятной как потому, что заключенный Игорем договор не требовал неотложного пересмотра, так и потому, что в столь юном возрасте Ольга не могла предпринять таких далеко идущих дипломатических шагов, какие угадываются за текстами сохранившихся документов.

Лев Диакон. История, V, 1; с. 44; с. 189, прим. 15 и др.

«Похвала княгине Олге, како крестися и добре поживе по заповеди Господни». // Срезневский Вс. Мусин-Пушкинский сборник 1414 года в копии начала XIX века. СПб., 1893, с. 25.

Бугославский С. А. К литературной истории «Памяти и похвалы» князю Владимиру. // ИОРЯС за 1924 г., т. 29, Л., 1925, с. 140–141.

Константин Багрянородный. Об управлении империей…, с. 44/45.

Литаврин Г. Г. Путешествие русской княгини…, с. 44.

Лев Диакон. История, IX, 1; с. 75.

Там же, IX, 8; с. 80.

В этом, вполне легендарном (с формальной точки зрения) известии использована безусловно историческая реальность — «щеляг», каковую лексему А. П. Новосельцев переводит как ‘белый’, т. е. ‘серебреник’ (с евр.), полагая, что под этим названием у еврейских купцов, торговавших в Восточной Европе, был известен «арабский дирхем с его разновидностями, чеканившимися в самостоятельных или полусамостоятельных государственных образованиях Северной Африки, Средней Азии и Ирана» ( Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990, с. 117). К последнему можно добавить, что, по наблюдению А. А. Быкова, подражания арабскому дирхему чеканились и в самой Хазарии ( Быков А. А. Из истории денежного обращения Хазарии в VIII и IX вв. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы, III. M., 1974, с. 26–71).

Бартолъд В. В. Арабские известия о русах. // СВ, т.1. М.-Л., 1940, с.34.

Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М., 1982, с. 23–43.

Обращение Святослава к воинам «уже нам некамо ся дети, и волею и неволею стати противу: да не посрамимъ земли Руские, но ляжемы костью ту, мертвы бо сорома не имаеть; аще ли побегнемъ, то срам нам; и не имамъ убегнути, но станемъ крепко, аз же перед вами пойду. Аще моя глава ляжеть, то промыслите о себе» [Ип., 58] имеет текстуальное совпадение со словами другого Святослава Ярославича перед сражением с половцами под Сновском 1-го ноября 6576/1068 г., когда против двенадцати тысяч половцев оказалось только три тысячи черниговцев: «потягнемь, оуже намъ не льзе камо ся дети» [Ип., 161]. При всей кажущейся очевидности заимствования второго текста из первого, т. е. усвоения Святославу Ярославичу слов Святослава Игоревича, следует настаивать на обратной зависимости по причине присутствия в тексте лексемы «земля Руская», оправдываемой ситуацией 1068 г., тогда как Святослав Игоревич сам был агрессором и находился в чужой земле.

Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М., 1982, с. 183–190.

Скилица. О войне с русью. // Лев Диакон. История…, с. 132.

Лев Диакон. История, IX, 2 и 10; с. 76 и 81.

Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава…, с. 203.

Лев Диакон. История… с. 36, 44, 57, 82.

Скилица. О войне с русью императоров Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия. // Лев Диакон. История. М., 1988, с. 132.

См. об этом: Лихачев Д. С. Комментарии. // Повесть временных лет, т. II. М.-Л., 1950, с. 319.

Шахматов А. А. Разыскания…, с. 370–378.

Там же, с. 364.

Там же, с. 369.

Лев Диакон. История, кн. VIII, 5, 7; с. 71 и 72; кн. IX, 2; с. 76; Скилица. О войне с русью…, с. 125 и 128.

Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982, с. 354–356.

Ариньон Ж.-П. Международные отношения…, с. 120.

Златарски В. История на Българската държава…, т. I, ч. 2, с. 562.

Там же, с. 511–514.

Из повествования Льва Диакона следует, что Борис II вместе с семьей оставался в Преславе, где для охраны города был размещен большой гарнизон росов, в то время как резиденцией Святослава оставался Доростол на Дунае. ( Лев Диакон. История, VIII, 6 и 8; с. 72).

В дополнение к высказанному ранее замечанию, что термин «черная куна» означала не «кунью шкурку», а повторную, двойную дань (см. с. 200), хочу добавить, во-первых, что термин этот встречен только в документах новгородского происхождения XV в. (что поднимает вопрос о времени обработки летописного рассказа и достоверности его сведений), и, во-вторых, является синонимом понятия «черный бор», обозначая экстремальный, целевой побор с тяглового населения определенной территории. Теоретическая возможность его применения специально оговаривалась новгородцами при заключении договоров с князьями, но в каждом конкретном случае для его выполнения требовалось специальное решение новгородской господы и веча. См.: ГВНП, М.-Л. 1949, № 21 (с. 38–39), № 23 (с. 42), № 27 (с. 49), № 70 (с. 116), № 77 (с. 130–131).