Николай Шефов - Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны

7 июня части 11-й армии пошли на третий штурм Севастополя. Бои, которые непрерывно длились почти месяц, отличались крайним упорством с обеих сторон. «На всем широком кольце крепостного фронта ночью были видны вспышки орудий, а днем облака из пыли и обломков скал, поднимаемые разрывами снарядов и бомб… Поистине фантастическое обрамление грандиозного спектакля! Но сильнее, чем природа этой „железной земли“… сильнее, чем все средства техники… оказалась сила и самоотверженность тех солдат, которые боролись здесь за победу… Здесь дух немецкого солдата, его храбрость, инициатива, самоотверженность боролись против отчаянного сопротивления противника, сила которого заключалась в благоприятном для него рельефе местности, выносливости и невероятной стойкости русского солдата… Эту борьбу, длившуюся беспрерывно около месяца, в самое жаркое время года (уже рано утром температура достигала 50 градусов), невозможно хотя бы приблизительно описать, чтобы это описание выражало то напряжение, с которым сражались как наступающие, так и обороняющиеся», — вспоминал Манштейн.

Из-за господства в воздухе немецкой авиации подвоз подкреплений и боеприпасов стал почти невозможен. «Количество самолетов было доведено до предела. Небо над Севастополем их больше не вмещало, — писал о тех боях капитан 1-го ранга Евсеев. — Не раз задавали друг другу вопрос: „Сколько же немец сосредоточил бензина, сколько сосредоточил бомб, сколько участвовало в подвозе топлива и бензина железнодорожных эшелонов и автомашин?“ Мы полагали сначала, что этот рог изобилия, из которого сыпались бомбы, скоро иссякнет, но напрасно… Самолетов было настолько много и настолько тесно им было маневрировать в воздухе, что были зафиксированы случаи столкновения германских самолетов в воздухе друг с другом».

Несмотря на непрерывный обстрел и бомбежки, бойцы СОРа почти месяц стойко отражали яростные атаки 11-й армии. Были здесь и свои герои, повторявшие подвиги «севастопольцев» вековой давности. Например, при обороне города отличилась, подобно знаменитой Дарье Севастопольской, медицинская сестра Прасковья Михайлова. На ее счету было 80 раненых, вынесенных с поля боя. Кстати, в защите Севастополя (1941–1942) принимал участие и геройски погиб внук легендарного «севастопольца» — матроса Кошки.

К 20 июня пала линия фортов, но Севастополь еще продолжал сражаться. 26 июня 1942 года в осажденный город прорвался последний корабль — легендарный лидер эсминцев «Ташкент», доставивший в город подкрепления, топливо и боеприпасы (в целом в июне флот доставил в город свыше 23 тыс. бойцов). В обратный путь эсминец взял раненых бойцов, женщин и детей, а также полотна знаменитой панорамы «Оборона Севастополя 1854–1855», спасенных моряками из горящего музея.

30 июня немцы наконец ворвались в южную часть города, который превратился в сплошные развалины и пожарища. Его защитники во главе с генералом П. Г. Новиковым отошли к полуострову Херсонес, где на раскаленном от солнца кусочке крымской земли геройски сражались до 4 июля. Основная часть защитников Херсонеса (30 тыс. чел.) попала в плен, так как эвакуация проводилась лишь отдельными катерами и подлодками.

Общее число пленных, по немецким данным, составило 97 тыс. чел. Урон немцев в ходе последнего штурма составил, по их данным, 24 тыс. чел.

250-дневная оборона Севастополя сковала значительную часть немецких войск. Она показала, что при создании прочной системы укреплений советские воины могут длительное время отражать удары вермахта. Потеря Севастополя резко сузила зону базирования Черноморского флота. Для Гитлера, который считал Крым советским авианосцем, угрожающим нефтепромыслам Румынии, эта была желанная победа. За взятие Севастополя Манштейн получил чин генерал-фельдмаршала. Для бойцов СОРа учреждена медаль «За оборону Севастополя». Для немцев — участников боев на Крымском полуострове учрежден почетный знак — нарукавный щит с надписью «Крым 1941–1942».

В первый год войны Красная Армия не утратила воли к сопротивлению и даже смогла нанести немцам тяжелое зимнее поражение. Те же имели после зимы сильно поколебленную веру в победу, а также значительный урон в рядах лучших военных кадров и в материальной части. С июня 1941 г. по май 1942 г. германские войска потеряли свыше 1,1 млн человек. В материальной части особенно сказывалась нехватка боеприпасов, выпуск которых под влиянием успехов первых недель войны был неоправданно сокращен.

По сравнению с июнем 1941 года выросла также протяженность самого фронта. Одновременно появились и гигантские территории, которые немцам приходилось контролировать на востоке. Схватка с пространством складывалась явно не в пользу Германии. Наиболее дальновидные представители германского командования (например, фельдмаршалы Рундштедт и Лееб) вообще предлагали пока не поздно прекратить войну и отвести немецкие войска к исходным рубежам, в Польшу.

Но Гитлер и слышать не хотел о переходе к обороне, поскольку это опровергало бы все его громогласные заверения о том, что война против Советского Союза уже выиграна. Если бы немцы перешли к обороне, то сразу исчезли бы все перспективы выиграть войну. С вступлением в нее Соединенных Штатов баланс сил резко качнулся в пользу стран антигитлеровской коалиции, и время уже неумолимо работало против стран «оси». Поэтому немцам надо было спешить нанести поражение СССР, пока на весы мирового противоборства еще не была брошена вся мощь объединенной коалиции.

Несмотря на огромные для вермахта потери, военное руководство Германии смогло (во многом благодаря отсутствию второго фронта на Западе) не только восстановить, но даже увеличить имеющиеся на востоке силы за счет переброски туда крупных пополнений. В том числе за счет дополнительных сил своих союзников — Италии, Венгрии, Румынии (к ноябрю 1942 года на советско-германском фронте каждая четвертая противостоящая Красной Армии дивизия принадлежала союзникам Германии).

Однако после зимнего поражения и понесенных потерь германское командование уже не могло повторить в 1942 году наступление по всему фронту. Отсутствие фактора внезапности, который сыграл важнейшую роль в июне прошлого года, и растянутость коммуникаций также препятствовали наступлению в былых масштабах. При выборе направления главного удара германское руководство отказалось от повторного наступления на Москву. Оно сулило немцам жестокие потери при сомнительном результате. На данном направлении советское командование хорошо подготовилось к обороне, сосредоточив тут значительные силы (треть всех своих войск на фронте). Исходя из сложившейся ситуации Гитлер в летнюю кампанию 1942 года отдал приоритет южному направлению, где он преследовал прежде всего экономические цели.