Николай Шефов - Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны

Наступлением на Кавказ Гитлер преследовал широкие политико-экономические цели. Захватом кавказских нефтяных промыслов, дававших в то время до 95 % всей советской нефти, Германия не только обеспечивала себя крупными дополнительными источниками жидкого топлива, но и лишала таких источников СССР. После захвата Кавказа Гитлер планировал оккупировать Малую Азию, захватить Иран и Ирак, перерезав нефтяные артерии Британской империи. Далее грезы немецкого командования простирались до долины Ганга. Известно, что после взятия Ростова-на-Дону командующий 17-й немецкой армией генерал Р. Руофф заявил прибывшему в район военных действий японскому атташе: «Ворота на Кавказ открыты. Близится час, когда германские войска и войска вашего императора встретятся в Индии».

Уже к 5 августа пал Ставрополь, а 10 августа — Майкоп и Краснодар. Советские войска почти безостановочно отступали, оказывая слабое сопротивление. Вот строки из письма домой красноармейца Ермолова, ярко свидетельствующие о тяжелом положении северо-кавказской группировки: «Да, эта война один ужас, сплошной ад, страшнее нет и быть не может. Исключительно наши неудачи объяснить можно тем, что у нас на передовых позициях мы не видим ни одного нашего самолета, ни одного нашего танка, а у немцев самолетов — как рой пчел, танков не сосчитать. Разве можно устоять перед такой грозной техникой врага? Естественно, что у нас есть — это артиллерия, которая мало-мальски сдерживает продвижение врага, но одной артиллерии и людей, вооруженных винтовками, далеко не достаточно для борьбы с противником, вооруженным такой техникой, поэтому он прет и прет».

Под влиянием неудач на южном направлении нарком обороны И. В. Сталин издал 28 июля 1942 года Приказ № 227, известный под названием «Ни шагу назад!». В нем предельно кратко и ясно была обрисована тяжелая ситуация, в которой оказался Советский Союз к лету 1942 года, выявлены причины и намечены пути преодоления кризисных явлений на фронте [12] Вот строки из этого приказа: «Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения… Такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам. Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны… После потери Украины, Белоруссии и Прибалтики… у нас стало намного меньше территории, людей, хлеба, металла, заводов и фабрик…У нас уже сейчас нет преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории… и отстаивать его до последней возможности… Можем ли мы выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии и минометов. Чего же у нас не хватает? Не хватает порядка и дисциплины… Мы должны установить… строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину». .

Приказ № 227 предусматривал создание штрафных батальонов и применения жестоких мер к бойцам и командирам, самовольно покидающим боевые позиции. По свидетельству маршала А. М. Василевского, этот документ стал одним из самых сильных по степени воздействия на войска. «Я про себя скажу, — вспоминал об этом приказе ветеран-артиллерист Василий Котов. — Мне этот приказ дал успокоение какое-то. Я уже знал, что пехота, которая нас прикрывает, за так просто не побежит и нас не оставит…. И паника уже не так размножалась. Спокойнее как-то стало. Вот и выходит, что можно стало оборону держать и не коситься глазом назад».

В то же время стоит отметить, что Приказ № 227 был обращен прежде всего к бойцам южного участка советско-германского фронта. На центральном и северном участках фронта советские войска вели в августе решительное наступление, и там смысл многих положений данного приказа был неактуален.

К концу августа группа армий «А», продвинувшись вперед на 400–500 км, вышла к предгорьям Кавказа. Ей противостояли войска образованного 23 августа Закавказского фронта (генерал И. В. Тюленев). 1 сентября Северо-Кавказский фронт был преобразован в Черноморскую группу (генералы Я. Т. Черевиченко, с октября — И. Е. Петров), вошедшую в состав Закавказского фронта. В ее задачу входила оборона Черноморского побережья Кавказа.

В начале сентября темп наступления немцев резко снизился. Они встретили в предгорьях Большого Кавказа хорошо подготовленную оборону, прорвать которую с ходу уже не смогли. В сентябре основные удары фельдмаршал Лист нанес по двум расходящимся направлениям. С одной стороны, он стремился овладеть черноморским побережьем (здесь действовали части 17-й армии под командованием генерала Руоффа), с другой — захватить нефтепромыслы Грозного и Баку (на этом направлении наступала 1-я танковая армия под командованием генерала Э. Клейста). Подобное разделение сил снизило шансы Листа на успех.

Наиболее жестокие бои в сентябре развернулись на горных перевалах, через которые немцы пытались пробиться к Черному морю (в районе Туапсе и Сухуми), а также на подступах к Грозному (в районе Малгобека), куда советское командование подтянуло необходимые резервы.

10 сентября Лист был снят со своего поста. Командование группой «А» временно взял на себя Гитлер.

В конце сентября группу «А» фактически возглавил командующий 1-й танковой армией генерал Клейст. Не сумев прорваться на грозненском направлении, он перегруппировал силы и 25 октября нанес удар в направлении Нальчик — Орджоникидзе. Овладев Нальчиком и Алагиром, немцы вышли к Орджоникидзе. В боях на подступах к городу 6–12 ноября их ударная группировка была разгромлена и отброшена на 40–50 км. После этого Клейст перешел на данном направлении к обороне.

В районе черноморского побережья наиболее значимым успехом немцев в сентябре стал захват Новороссийска. Однако дальше по побережью они продвинуться не смогли. Неудачей окончились и попытки 17-й немецкой армии прорваться в сентябре — декабре через перевалы к черноморскому побережью (прежде всего в районе Туапсе). О напряжении тех боев свидетельствует письмо обер-фельдфебеля Шустера: «Мы находимся в дремучих лесах Кавказа… У города Туапсе идут тяжелые бои, драться приходится за каждый метр… Почти постоянно мы находимся в ближнем бою с противником. Вокруг ужасный грохот, изо всех концов леса летят камни, свистят пули. Русские стрелки невидимы, а у нас потери и снова потери, ибо в горах мы лишены танков и тяжелого вооружения и вынуждены действовать винтовкой и пулеметом… Нас изнуряет жажда на этой отверженной богом высоте. Внизу, в долине воды сколько угодно, но — увы! — там сидят русские, озлобленные и упрямые».