Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Как вспоминал И. И. Воронец, личное участие в бою принимал также начальник штаба 44-го полка майор В. А. Сенкевич. Когда в его Т-26 постучал лишившийся своей машины командир роты лейтенант М. И. Рыльский, майор уступил ему место у пушки, а сам встал за заряжающего; Рыльский подбил два танка. Когда немецкие танки перемешались с нашими, авиация противника перенесла огонь на дивизионные тылы. Загорелись штабные машины, в том числе автобус штаба 44-го ТП. К нему бросились три офицера, но было уже поздно. Автобус догорал, а возле него лежал полностью обгоревший младший лейтенант. Обмундирование на нем продолжало гореть, горело и спрятанное на груди Знамя полка.

Несмотря на тяжелые потери, группе генерала В. П. Пуганова удалось отбросить противника назад к шоссе Кобрин — Береза. Здесь же, в районе Именин, в ходе короткого совещания, в котором, кроме Осташенко и Кононова, приняли участие полковой комиссар Пименов и подполковник Берков, решили воспользоваться темнотой и ночным маршем двигаться на Пружаны. В 22 часа выступили, но по дороге было получено сообщение, что Пружаны тоже заняты противником. После короткого привала направились по маршруту Малечь — Береза-Картузская.

Справка. Происходивший из немцев Поволжья майор А. Э. Дулькейт был тяжело ранен и попал в плен. Честь русского офицера и верность присяге оказались для него выше, нежели этническое родство. Он погиб в концлагере в 1945 г., незадолго до конца войны.

Есть некое правило: за кем осталось поле боя, за тем и победа. На этом основании французы приписывают себе победы при Прейсиш-Эйлау и Бородино, «наши» историки с этим категорически не согласны. Вторая мировая война исключением не является, особенно это видно по действиям танковых войск. Удержать поле боя — значит иметь возможность ремонтировать свои танки и не дать этой возможности врагу. Согласно этому правилу можно с уверенностью утверждать, что 23 июня в бою за Именин 22-я танковая дивизия РККА одержала победу над боевой группой 3-й танковой дивизии противника. Но общая обстановка в районе Бреста не давала никаких шансов на то, чтобы воспользоваться результатами, и ее сильно поредевшие подразделения отступили на северо-восток. Подбитые танки противника были вскоре им эвакуированы и после ремонта введены в строй, советские же машины так и остались стоять до лета 1944 г. Когда в ходе операции «Багратион» была разгромлена группа армий «Центр» и началось освобождение Западной Белоруссии, поржавевшие и закопченные, заросшие по башни лебедой и полынью, остовы Т-26 в мрачном молчании встретили войска советской 70-й армии, которой командовал бывший командир 28-го корпуса 4-й армии генерал-полковник В. С. Попов.

В то время как шли бои в районе Буховичи — Именин и на канале Мухавец, другой отряд 3-й ТД достиг райцентра Береза-Картузская и сумел овладеть им до подхода 6-го танкового полка; вслед за ними подтягивались моторизованные полки. Здесь из плена были освобождены военнослужащие 4-й танковой дивизии 24-го мотокорпуса. Сама 4-я ТД подошла к Кобрину только вечером 23 июня, так что можно лишь предполагать, что это были те, кто сдался 115-му полку 75-й дивизии 22 июня. Командный пункт своей дивизии В. Модель перенес из Жабинки в Кобрин. Здесь отделению Ic (разведка) достались документы штаба 4-й армии, которые были обнаружены в разрушенном авиацией здании армейского управления. В. Модель по-прежнему требовал продолжать наступление в максимальном темпе, поэтому командир 39-го саперного батальона майор Байгель со своей передовой группой вновь двинулся вперед. Несмотря на сопротивление советских частей, немцам удалось продвинуться до ж.-д. разъезда юго-западнее Бытеня; к 23 часам разведывательные бронемашины и мотоциклисты, поддержанные 7-й ротой 6-го танкового полка, вышли к мосту на реке Щара. Было образовано предмостное укрепление, после чего боевые действия были закончены. За два дня боев противник продвинулся в глубину советской территории на 150 км, нанеся тяжелые потери противостоящим им войскам 4-й армии. Потери бронетехники 14-го мехкорпуса только на участке продвижения 3-й ТД составили 107 единиц, майор Байгель первым в дивизии был представлен к Рыцарскому кресту.

Вечером того же дня, взяв Ружаны, 47-й моторизованный корпус 2-й танковой группы вермахта начал продвижение на Слоним. Часть его сил повернула на юго-восток с целью перерезать Варшавское шоссе между Березой-Картузской и Ивацевичами и вышла в тыл войскам, оборонявшимся на реке Ясельда в районе Березы. Началась паника, еще больше усугубившая и без того тяжелое положение. Секретарь Брестского обкома КП(б)Б М. Н. Тупицин докладывал в ЦК КП(б)Б П. К. Пономаренко и лично И. В. Сталину: «Можно было наблюдать такую картину, когда тысячи командиров (начиная от майоров и полковников и кончая мл. командирами) и бойцов обращались в бегство… Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали задержать бегущих с фронта. На шоссе около Ивацевичи нам временно удалось приостановить это позорное бегство» [333] Известия ЦК КПСС, 1990, № 5, 6, № 6, с. 205. . Поданным Л. Н. Лопуховского (В первые дни войны, сборник «Великая Отечественная катастрофа 3»), в бою 23 июня и при отходе в ночь на 24 июня и в течение первой половины этого дня в 120-м ГАП БМ РГК в результате неоднократных бомбежек и атаки танков противника в районе Ивацевичей и у Грудополя на р. Щара были подбиты и брошены 10 гаубиц, 12 тракторов, 13 прицепов и 14 автомашин. По рассказу лейтенанта Н. К. Жуковского, несколько немецких танков догнали колонну его дивизиона уже при отходе в 8–1 О км восточнее Ивацевичей и с ходу открыли по ней огонь.

В это время дивизии 47-го стрелкового корпуса продолжали выдвижение на запад согласно приказу командующего фронтом. Командир 155-й дивизии генерал-майор П. А. Александров в своих воспоминаниях указывал, что дивизия в полном составе прибыла к Слониму вечером 23 июня. Впереди ее главных сил двигался 659-й стрелковый полк, которым командовал полковник В. И. Шишлов. В этот же день около 21 часа авангард полка принял бой с танками противника на шоссе Слоним — Волковыск вблизи деревни Озерница. Советские воины уничтожили 6 танков и бронетранспортеров врага [334] Рылко М. И., Шпырков И. Г. Слоним. Историко-экономический очерк. Минск, 1981 г. . Не ясно, что за немецкие танки оказались на шоссе Волковыск — Слоним уже под вечер 23 июня. Шоссе Ружаны — Слоним, по которому шли части Гудериана, находится в 25–30 километрах к югу от описываемого выше столкновения. И это при всем при том, что, двигаясь от ружанской дороги с целью попасть на Волковыскую, надо пересечь по бездорожью (проселки тоже следует отнести к бездорожью) старую Варшавскую дорогу, которая идет через Озерницу, ж.-д. перегон Волковыск — Озерница и только потом выйти на шоссе. А по этим дорогам и вдоль них отходили на восток советские части. Это могли быть либо передовые отряды дивизий группы Гудериана, ведущие разведку по всем дорогам, либо десантники. По словам местных жителей, в Озернице был большой десант, причем из планеров, которые садились на поле, выгружались танкетки и орудия. Не исключено, что с таким же десантом столкнулся 659-й СП. У Гудериана в мемуарах об этом бое вообще нет ни слова. Допускаю, что к утру 24-го к Озернице могли подойти танки Гудериана, ибо тем же утром они вошли в левобережную часть Слонима. Но чтобы к 21 часу 23 июня — вряд ли. Впрочем, опросом местных жителей А. Л. Дударенок сумел найти кое-какие ниточки. Как рассказывал ему житель д. Мижевичи В. А. Бутько, вечером 23 июня со стороны Ружан появились немецкие мотоциклисты при поддержке легких танков. «Мы все побежали на шоссе смотреть на немцев. Мотоциклы все были с колясками. В колясках сидели пулеметчики. Проезжая мимо нас, немцы в колясках поворачивали в нашу сторону пулеметы, но не стреляли. Потом один из взрослых сказал, что надо расходиться, а то мало ли какой немец стрельнет. Мы разошлись, а вскоре послышалась стрельба с той стороны, где шоссе пересекает дорога Сергеевичи — Озгиновичи. В нашей деревне немцы остановились на ночлег на холме у кладбища». Следовательно, можно считать доказанным, что передовой отряд одной из дивизий 47-го моторизованного корпуса противника к исходу дня 23 июня достиг Мижевичей, не дойдя до Слонима всего 15 км. В самом же Слониме об этом, разумеется, знать не могли и к его обороне не готовились. Впрочем, боеспособных частей в нем и не было. В местах постоянной дислокации остались некоторые тыловые подразделения 29-й моторизованной дивизии и вновь формируемые части ВВС: управление 44-й авиабазы 15-го РАБ с приданными 144-й ротой связи, 194-м БАО с подразделением обслуживания авиагарнизона и 158-й аэродромно-технической ротой и 186-й истребительный авиаполк 60-й ИАД без боевой матчасти. Аэродром находился возле пригородной деревни Альбертин, в настоящий момент слившейся с городом. Н. С. Халилов вспоминал: «С нами на восток шли и советские летчики. Они рассказали, что летную часть пригнали в местечко Альбертин, где был маленький аэродром. Самолеты велели разобрать на ремонт, на профилактику, а самих летчиков отпустили на увольнение по бабам. Это было сделано специально» [335] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, копия. .