Наталия Будур - Повседневная жизнь инквизиции в средние века

Духовник её, доминиканский монах Томас де Торквемада, который среди множества других палачей заслужил особенную известность и был особенно ненавидим народом, разрешил, наконец, её сомнения. Он доказал королеве, что религия предписывает ей поощрять деятельность инквизиции, а стало быть, способствовать укреплению веры.

Однако не стоит забывать и о том, что, несмотря на жадность, фанатизм и гуманные чувства (довольно странный коктейль, не так ли?) царствующей четы, Фердинанд и Изабелла были прежде всего правителями или властителями, а значит, не очень-то и спешили поделиться своей властью с кем бы то ни было – даже с Церковью.

А Церковь как раз и жаждала власти, жаждала усилить своё влияние и упрочить своё положение в Испании. Торквемада, мудрый и хитрый политик, прекрасно знавший все слабые и сильные стороны характера королевы, смог воздействовать на Изабеллу и Фердинанда и убедить их в том, что инквизиция будет лишь способствовать усилению королевской власти в стране. Изабелла поверила своему духовнику, но тем не менее решила добиться усиления своей собственной власти над священным трибуналом. Когда же ей это удалось, то именем святой инквизиции и во имя правого дела король и королева обуздали непокорную феодальную знать и в результате укрепили собственное могущество.

Семнадцатого сентября 1480 года были назначены два главных инквизитора – для утверждения инквизиции в Севилье. Но там, как и всюду, где они появлялись, инквизиторы наткнулись на общее народное недовольство. В Севилье было громадное количество крещёных евреев, которые, естественно, не обрадовались прибытию в город собственных «потенциальных убийц».

Сказочно богатый Диего де Сусан, глава еврейской крещёной общины, призвал своих соплеменников запастись оружием, чтобы дать отпор инквизиторам. Однако его красавица-дочь, болтливая и легкомысленная, как и многие юные девушки, открыла под страшным секретом тайну своему возлюбленному – и на следующий день в Севилье начались аресты. Вместе с заговорщиками было схвачено много невинных людей. Начались суд, пытки, мучения, и признания. 6 января на специально отстроенном за стенами города помосте для аутодафе, называемом «кемадеро», состоялось первое публичное сожжение осуждённых. Затем они стали происходить с пугающей регулярностью – один или два раза в месяц.

Нескольким крещёным евреям удалось избежать расправы, и они отправились к папе в Рим с жалобой на суровость приговора. Папа сделал вид, что осуждает жестокость инквизиции, и даже направил Изабелле и Фердинанду письмо, в котором предписывал действовать более мягко. Однако вскоре он назначает для Испании восемь новых инквизиторов, в число которых входит и Торквемада.

Вот ещё одна личность, сила духа и ум которой достойны всяческого уважения, но деяния которой повергнут в ужас любого порядочного человека. Томас де Торквемада (1420 – 1498) был истинным фанатиком, хитрым и умным человеком, прекрасным политиком, изощрённым интриганом, тираном и злодеем. По подсчётам некоторых историков, он лично отправил на костёр от четырёх до десяти тысяч человек.

Он рано принял постриг и стал монахом-доминиканцем.

Он всегда вёл суровый образ жизни и был настоящим аскетом.

Он до конца своей жизни так и не сменил своего аскетичного доминиканского облачения на пышные одеяния прелатов того времени.

Он был строгим вегетарианцем.

Он был умён и прекрасно образован, а потому слава о нём быстро распространилась по всей Испании. Ему стали предлагать высокие церковные должности, но он неизменно отказывался.

Чего он ждал? Или не ждал ничего, а просто хотел служить Богу? Историки пишут, что он жаждал прежде всего власти – и целенаправленно шёл к ней, ибо в 1452 году соглашается стать настоятелем монастыря Святого Креста в Сеговии. Стать аббатом и отказаться от высоких должностей? Но расчёт Торквемады становится ясен, когда брат Томас получает должность духовника Изабеллы Кастильской, а вскоре и должность духовника её мужа. Всё дело в том, что монастырь, настоятелем которого соизволил стать Торквемада, был излюбленным местом паломничества знати.

Торквемада становится не только духовником королевы, но и её тайным советником. Как мы помним, именно он способствовал утверждению в стране инквизиции. И в 1482 году его назначают одним из первых инквизиторов Испании, а уже на следующий год он становится генеральным инквизитором Кастилии. В последующие годы Торквемада обладал властью и влиянием, которые могли поспорить с властью и влиянием самих монархов – Фердинанда и Изабеллы.

Его невольно хочется назвать не только генеральным, но и гениальным инквизитором, ибо Торквемада был сам дьявол во плоти, хотя и верил, что служит Богу.

Инквизиция своим террором и человеческими жертвами способствовала извращению умов и зачерствению сердец, развитию в народе невежества, фанатизма и жестокости, исчезновению инициативности и великодушия. Под «предводительством» Торквемады инквизиция смогла стать грозной силой в Испании, самым могущественным органом королевской власти, мало зависящим от папы. Инквизиция получила права вмешиваться практически во все аспекты общественной и личной жизни испанцев – кроме чисто уголовных преступлений.

Торквемада заботился не столько о личной славе, сколько о процветании и величии инквизиции. Поэтому он оставлял себе значительные доли конфискованного богатства, обитал в роскошных дворцах и путешествовал со свитой из пятидесяти конных стражников и ещё 250 вооружённых людей, рассчитанной на то, чтобы производить впечатление и одновременно вызывать трепет.

Как только инквизиторы утвердились в Севилье, все перешедшие в христианство евреи поспешили бежать во владения герцога Медина-Сидониа, маркиза де Кадикса, графа д'Аркаса и других вельмож, куда не успела ещё проникнуть судебная власть инквизиции.

Томас де Торквемада, который был только что назначен на должность генерального инквизитора, не желал так легко выпускать из рук свои жертвы. В его указе от 2 января 1483 года было объявлено, что все уехавшие евреи будут немедленно и исключительно вследствие самого факта эмиграции признаны еретиками. Всем местным «князькам» Кастильского королевства, на землях которых марраны надеялись найти убежище, было приказано под угрозой отлучения от Церкви, изъятия всех владений и потери должностей арестовать всех беглецов и под эскортом отправить в Севилью, а на имущество их наложить секвестр. Приказание было исполнено, и тюрем оказалось недостаточно, чтобы вместить всех заключённых.

За этой прокламацией последовал «эдикт милосердия». Согласно этому эдикту, на всех добровольно покаявшихся отщепенцев налагалось сперва незначительное церковное наказание, а затем им даровалось помилование. Было также обещано, что их имущество не будет конфисковано.