Виктор Степаков - Русские диверсанты против «кукушек»

Носов сразу же нарушил условие задания — работать автономно, не вступая в контакт с населением, и сделал он это намеренно, потому что решил сдаться контрразведке еще в разведшколе, поверив Петрову, о котором он говорил в своих показаниях на допросах.

Контрразведка достаточно быстро поверила А. С. Носову и решила начать радиоигру с финской разведкой, использую рацию группы и самого Носова как радиста. В архивах пока не найдено рассекреченных документов по этой радиоигре, но думается, что она была весьма успешной, хотя и короткой. Об этом свидетельствуют документы Главного управления контрразведки «СМЕРШ».

«УТВЕРЖДАЮ

ЗАМ. НАЧ. ГЛ. УПРАВЛЕНИЯ КОНТРРАЗВЕДКИ „СМЕРШ“

Генерал-лейтенант

(неразборчиво. — Авт.)

13 октября 1943 года.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Гор. Москва, 1943 года, октября 12 дня

Я, сотрудник Главного Управления контрразведки „СМЕРШ“ майор МАТЮШЕНКО, рассмотрев следственное дело № 27874 по обвинению НОСОВА Анатолия Семеновича, 1920 года рождения, уроженца с. Вороново, Крупенского района, Курской области, русского, из рабочих — в преступлении, предусмотренном ст. 58-1 п. „б“ УК РСФСР, —

Нашел:

Привлеченный в качестве обвиняемого по данному делу бывший мл. командир 842 роты связи НОСОВ Анатолий Семенович, находясь в действующей Красной Армии, на Карельском фронте в ноябре 1941 года, попал в окружение войск противника, был пленен финнами, а затем содержался в различных концентрационных лагерях для русских военнопленных.

В ноябре 1942 года НОСОВ дал согласие представителю финского командования на сотрудничество в разведке противника и был зачислен в специальную школу в гор. Петрозаводске, где до декабря месяца обучался подрывной шпионской деятельности в тылу Красной Армии.

После выпуска из школы в качестве радиста-разведчика, 18 января 1943 года был отправлен на немецком самолете в Архангельскую область с заданием разведывательного характера, сброшен на парашюте в районе ст. Емца Северной ж. д. и на следующий день явился с повинной в Управление НКВД Арх. области.

Полученные от финского командования поддельные документы, деньги, оружие и рацию сдал.

Виновным себя признал.

На основании изложенного — ПОЛАГАЛ БЫ:

Следственное дело № 27874 по обвинению НОСОВА Анатолия Семеновича представить на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, определив в качестве меры наказания 3 года ИТЛ с конфискацией изъятых денег в сумме 1450 руб.

В документе для Особого совещания НКВД СССР не зафиксировано участие А. С. Носова в радиоигре. Таковы были правила конспирации. И, тем не менее, игра все-таки имела место. И именно благодаря своим заслугам в радиоигре, Носов получил совсем небольшой срок заключения — 3 года, который просил «СМЕРШ».

Особое совещание 30 октября 1943 года вносит постановление о трехлетнем сроке, включив в него и пребывание во внутренней тюрьме НКВД.

Сведений о дальнейшей судьбе радиста-разведчика Анатолия Носова в архиве, по крайней мере, в рассекреченных фондах, не найдено. Скорее всего, он не избежал судьбы других честно отработавших на советскую контрразведку бывших финских и немецких агентов-парашютистов, то есть получил дополнительный срок уже после войны.

О своих страданиях во время пребывания в финском плену и нелегком выборе пути в финскую разведывательную школу А. С. Носов подробно рассказал следователям контрразведывательного отдела областного управления НКВД города Архангельска.

«СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ

Финского разведчика НОСОВА

От 16 февраля 1943 года.

7 января 1941 года из Палонского карцера я попал в Петрозаводские лагеря, которые находились в помещении 7-го военного городка. Ко времени моего прибытия в Петрозаводских лагерях было около 900 военнопленных, здесь же находились и средние командиры, которые жили в отдельной комнате под замком. Во избежание их побега или соприкосновения с красноармейцами не было даже прогулки.

Красноармейцы в это время работали по очистке города, а также на вокзале. Все военнопленные спали в одном кубрике, так что не всегда находилась возможность найти место для ночлега даже на полу. Работали военнопленные с 7 часов утра по 4 часа вечера.

Распорядок начинался так: в 5 часов утра подъем, с 5 до 6 завтрак, с 6 до 7 развод на работу. В 4 часа заканчивали работу и к 5 приходили в лагерь. С 5 до 6 вечера ужин. В 10 часов вечера отбой.

Что касается завтрака, ужина, а также и выдаваемого дневного пайка хлеба, то на все это отпускалось 350 грамм ржаной муки и 10 грамм соли. Работать же приходилось много и вдобавок на тяжелой работе. Как следствие, от этого в лагерях появилась смертность от истощения.

В начале декабря число умерших от истощения в день было 7-10 человек в сутки. К 26 декабря [количество] их достигло до 18 человек в сутки. Резиновая дубинка солдата и палка дневального заставляла военнопленных работать молча. 2 неудачных побега, совершенные 5 военнопленными окончились их избиениями, а потом расстрелом. Трупы расстрелянных долгое время лежали на дороге.

Старшиной лагеря был военнопленный ДАНЦСКО Иван Семенович. Но за неприменение телесных наказаний к военнопленным он был снят с должности старшины, избит и отправлен в пересыльный лагерь № 2 у ст. Нуроярви. Иначе называли этот лагерь военнопленные. Они называли его братской могилой.

И действительно, к 28 декабря в Нуроярви было около 2000 военнопленных. Сюда поступали люди из разных лагерей Финляндии. Жили в дощатых бараках, изнутри обитых бумагой. В каждом бараке находилось по 200–250 человек…

Кормили два раза в сутки. 1 раз в 11 часов и 2-й в 17 часов. Из-за недоедания, холода и отвратительных жилищных условий и была такая смертность. Зимой на работу усылали мало. Ежедневно в январе месяце голодной смертью в этом лагере умирало 20–30 человек.

К 3 февраля число смертностей достигло 50–60 человек ежедневно. Умерших раздевали донага, обворачивали в бумагу и тут же, неподалеку от лагеря, хоронили. Для похорон было выделено две команды — команда могильщиков из 30 человек и команда носильщиков из 25 человек. Но и эти 55 человек не успевали убирать трупы умерших. Могила представляла из себя ров глубиной около 1,5 метра. Трупы складывались один около другого. К началу февраля над этой могилой стояло 1200 крестов.

Но число военнопленных в пересылке оставалось почти постоянным, так как сюда почти ежедневно пересылались люди, ослабевшие от непосильной работы из других лагерей. Эта пересылка была якобы больницей и местом для поправки ослабевших военнопленных, на самом же деле эта пересылка — пересылка № 2 в Нуроярви — была кладбищем для военнопленных. Кто попадал в пересылку № 2, тот шел по последней тропе плена, за которой начиналось кладбище. Это был последний путь его жизни.