Ольга Грейгъ - Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Среди тех, кто получал образование в этой сверхзакрытой структуре, и «братья по классу», например, Савва Цолович Гановскийу философ-марксист из болгарских евреев; после 4-годичного курса в Институте красной профессуры (учился с 1928 по 1931 г.) он насаждает систему советской педагогики по методике Н. Крупской в Болгарии; в конце 50-х становится директором Педагогического института Болгарской АН. Еще один обладатель засекреченных знаний — латышский еврей Ян Эдуардович Калнберзину впоследствии председатель Президиума Верховного Совета Латвийской ССР и заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР (с 1960). Деятель советского и международного профсоюзного движения, уроженец Варшавы Иосиф Сигизмундович Юзефович, в 1920-м году был представителем Польского ревкома в 3-й армии, впоследствии, в 1942–1946 гг. — заведующий отделом профсоюзной и рабочей печати и член главной редакции Совинформбюро; работал в Институте истории АН СССР. Один из первых редакторов газеты «Фергана», затем заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК КП Казахстана Султан Сегизбаев, с 1925 по 1930-й учился в ИКП; одновременно с 1928-го по 1930-й был деканом вечернего коммунистического университета ИКП. Слушателем отделения философии ИКП в 1922–1924 гг. был и академик АН БССР (1931), директор научно-исследовательского института истории партии при ЦК КП(б) Белоруссии В.А. Сербента; переводил на белорусский язык «великие» творения Маркса и Ленина.

Вот еще некоторые личности советской красной эпохи, обучавшиеся в ИКП: A.M. Еголин, профессор, действительный член АПН РСФСР (1954), директор Института мировой литературы им. A.M. Горького (где «перерабатывали» произведения классиков русской и зарубежной литературы, вставляя иногда целые абзацы, меняя смысл произведений…). Сотрудник этого же института, автор и научный редактор некоторых учебников по литературе для средних школ Л.И. Тимофеев. Сотрудник Института истории АН СССР, один из авторов учебника «Истории КПСС» под редакцией Б.Н. Пономарева, — А.П. Кучкин. Помощник в деле сотворения выдуманной фундаментальной истории компартии — Аркадий Лаврович Сидоров; подготовил большую группу специалистов-последователей по написанию фальш-истории революции. А.В. Шестаков, ставший после окончания ИКП в 1924 г. заведующим кафедрой истории СССР в Коммунистическом университете трудящихся Востока; специалист в области аграрной нищеты царской России, — яр-кого образа, родившегося в воспаленных умах большевиков после 1917 г. для сокрытия своих чудовищных преступлений в области сельского хозяйства и бездарного управления на захваченных земельных угодьях. Руководил работой авторского коллектива, создавшего в 1937 г. «Краткий курс истории СССР», как… учебник для 3–4 классов средней школы. Первый секретарь Краснодарского горкома ВКП(б) Оскар Львович Рывкин.

Список «избранных учеников» долог, но не бесконечен; их имена названы в советских энциклопедиях. В 1921 г. в ИКП было 105 слушателей, в 1928 г. — 483, в 1931 г. — свыше 1000. За 5 выпусков (1924–1928) ИКП окончили 194 человека; среди них 88 экономистов, 50 историков, 42 философа, 9 естественников и 5 правоведов, но все наперечет — «ценнейшие кадры», сливки новой советской власти. К 1931 г, ИКП выпустил 336 человек, ответственных за дальнейшее развитие Страны Советов и будущее всех ее несчастных жителей.

Надо отметить, что именно в стенах ИКП было теоретически обосновано создание в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД-ГУГБ советской инквизиции. Когда из-за тайного и весьма произвольного хода судопроизводства обвиняемые были лишены всяких, даже мало-мальских гарантий. Широкое применение жестоких пыток, поощрение и вознаграждение доносчиков, материальная заинтересованность власть предержащих, получавших огромные средства благодаря конфискации имущества осужденных, было характерно для советской инквизиции. Куда уж там до этих «чудес» средневековой инквизиции с ее методами удушения да сожжения, которая таким образом боролась с инакомыслящими, педерастами, ведьмами и вырожденцами! Советских граждан, приговоренных к смерти, обычно передавали в подвалы Лубянки, Донского и других монастырей (только бесы-богоборцы могут пытать и казнить в храмах), многочисленных республиканских и областных тюрем.

Для того чтобы достичь совершенства советскости, партии большевиков нужно было пройти через множество античеловечных явлений, созданных извращенными умами клики Троцкого и Ленина. Эту власть НИКТО и НИКОГДА в России не выбирал и, следовательно, она не могла быть законной. А незаконную власть можно удержать только жестоким террором. И террор, начатый шайкой бесноватых в 1917 году, в 1937 году вовсе не закончился, в чем нас до сих пор хотят уверить, а активно продолжался. И постсоветская личность немногим менее бесправна, чем в годы советской власти и столь же беззащитна перед чиновничьим монстром системы…

Коль рождение Советской республики — дело незаконное, то все, что свершалось позже на протяжении 80 лет, шло с нарушением элементарных прав человека, в первую очередь, титульной нации — русских. И потому весь период, начиная с 25 октября (7 ноября) 1917 г. следует признать в истории России как период античеловечный, антизаконный и преступный. Оставшиеся на территории 1/6 части суши под красным большевистским игом люди были настолько запуганы массовым террором, что им только и оставалось послушно внимать Агитпропу ЦК партии и постановлениям ВЦИК и СНК.

Ну а дело внушения было построено по правилам строительства Пирамиды, но пирамиды дегенеративной. И использованы здесь все сферы воздействия, начиная с семьи и детей и заканчивая прессой и политической верхушкой общества. Старшее поколение хорошо помнит приписываемую Ленину фразу: «Советская семья — это ячейка советского общества»; на самом деле, авторство принадлежит Надежде Константиновне, как и все печатные работы, выпущенные Агитпропом в многотомниках Ленина. Эти тома — писавшиеся под ее диктовку то Лениным, а то и секретарями, — плод умозаключений Н.К. Крупской, основой которых служило ее обучение в Ордене.

Упомянутая тема советской семьи поистине уникальна; тема чрезвычайно сложная и неоднозначная, но одновременно весьма интересна и во многом для советского читателя не раскрыта. Это просто Клондайк для писателей и журналистов, — советская семья; если, конечно, смотреть через призму непредвзятости, основываясь на положениях психиатрии, высшей социологии и прочих научных нюансах. Учтя также, что нехарактерные русскому обществу XIX века смешанные браки в СССР стали обыденным делом.

Надежда Константиновна воплощала тайные установки международного масонства в создании семей руководителей отдельных органов й структур компартии, разыгрывая свои брачные партии, подталкивая, провоцируя или шантажируя сотоварищей. Выдающийся резидент Крупская блестяще исполняла свою роль до конца своих земных дней. Исследования и разрабатываемые правила семейной ячейки ареопага общества и советского общежития в целом являлись настолько важными, что даже в стенах ИКП были засекреченной темой (!) отделения, условно обозначенного нами как «национальное». Ко времени создания Института в высшем руководстве СНК и ЦК партии практически ни о ком не могли сказать, что он не «свой». Но, как известно, на смену одним вождям должны приходить другие вожди. И их нужно вырастить, подготовить… а для этого необходимо знать многие, очень важные особенности человеческой натуры.