Ольга Грейгъ - Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Общаясь с известными психиатрами, физиологами, получившими в руки уникальные разработки русских ученых, проводящими также и свои научные исследования, Надежда Константиновна многое узнала о бионегативных людях. Впрочем, она имела богатый многолетний опыт наблюдений за такими людьми… И это также учитывалось в опыте построения нового общества и создания партийной элиты, этого, по сути, многонационального общества.

Пройдут десятилетия, но эту запретную тему никто нам так и не откроет (хотя делаются такие попытки на Западе и в США). А ведь стоит и какому-нибудь непредвзятому русскому писателю обратить на нее особое внимание, проанализировать с целью проведения тщательного социологического исследования, дабы уразуметь, ЧТО произошло с исторически сложившимся устойчивым понятием РУССКИЕ ЛЮДИ и КАКИЕ черты приобрели русские люди, как нация, в совокупности советского периода и трагедий личностного и общественного характера. Обратив при этом внимание и на то, что в те же годы была разработана национальная политика в пользу национальных меньшинств, но — в ущерб русскому народу, лишенному Русской Академии наук, Русских институтов, Русских национальных школ и проч. и проч.

Важно напомнить, что в Российской Империи, в ведущих университетах изучали антропологию и науку, определяемую ныне как высшая социология, которая давала понятие о здоровой части общества и больной, вырожденческой части. Все это находилось под жестким контролем Священного Синода, который возглавлял со времени императора Александра II Действительный тайный советник, кавалер ордена Андрея Первозванного, доктор права, доктор философии, профессор Константин Петрович Победоносцев. Именно Победоносцев тщательно отслеживал и строжайше запрещал какие-либо контакты русских и других подданных Империи с вырожденцами (дегенератами, бесами, проходимцами — назовите как угодно), причем не только в половой, но и в деловой сфере. Еще при Николае I в начале XIX века был создан секретный комитет, в котором среди других рассматривались и предложения «об очищении дворянства от инородных элементов» (ведущая роль в данном вопросе принадлежала графу Е.Ф. Канкрину, графу П.Д. Киселеву и графу М.М. Сперанскому). За что «благодаря» советскому Агитпропу Святейший Синод в глазах советских людей стал самой реакционной структурой Империи, а его руководитель — чудовищным реакционером (также как и перечисленные сыны Отечества Российского). А научные дисциплины, которые преподавались в русских университетах, были не только исключены из программ, но и вымараны из истории Российского государства, как таковые… Все новые установки для учебников истории (литературы и др. дисциплин) создавались и разрабатывались в стенах Института красной профессуры. А далее, с разделением ИКП на отдельные институты, шлифовались уже на практике и намертво вбивались в умы миллионов советских людей.

Чтобы скрыть преступную политику незаконной власти и неугодные (часто засекреченные) новому обществу знания, был создан Агитпроп, отданный на откуп «победителям».

«Своим» отдали и всю прессу, рассаживая в редакторские кресла людей, бездумно и фанатично преданных идеям партии. Точно по таким же принципам изначально формировался Союз писателей, или как тогда называли, РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), созданный по инициативе Н.К. Крупской, работавшей на сей раз в спайке с Максимом Горьким. Так же формировались и другие структуры советской культуры.

Чаще всего дегенерацию понимают (представляют) как вырождение, и соотносят с конкретным индивидом (семьей, родом). Но для Надежды Константиновны важным являлось понимание, что дегенерация характерна для любого процесса, происходящего в обществе, будь то просвещение, наука или культура. Благодаря ее невероятному воздействию на все происходящие в новом государстве процессы, когда ее мнение имело первостепенное значение для товарищей по партии, она (своими и чужими руками) заполонила среду так называемой советской культуры — кино, театр, изобразительное искусство, драматургия, балет, литература — многочисленными деятелями бесовской породы, с нескрываемым удовольствием занявшими вдруг освобожденные для них в стране вакансии (естественно, за счет десятков миллионов расстрелянных и выброшенных за пределы России людей). Конечно, Крупская знала что среди большевистских ставленников много получивших дипломы за границей, которым русские национальные тонкости — кость в горле; как взяла в расчет и то, что в советское искусство, как правило, идут люди с неустойчивой психикой.

И тут Крупская выполняла установки Ордена, создавая новую идеологию посредством насаждения в сфере культуры лиц, презирающих исконно русские традиции. Начальной стадией процесса должно было являться нравственное разрушение русского народа, девальвация и искажение русского искусства и выращивание абсолютно нового, поименованного советским.

Для того чтобы подобная «культура» была востребована, были выращены поколения потребителей. Отобранные у родителей, дети напичкивались советской идеологией в яслях и детских садах. После чего попадали в школу, где принимались в октябрята, затем в пионеры, после вступали в комсомол, — проходя подготовительные этапы на звание «сознательного члена социалистического общества, самого передового общества в мире».

Таким образом, в первую очередь надо было создавать культуру для самых маленьких членов общества.

Сначала для них провели в жизнь разработанные под руководством Надежды Константиновны Крупской декреты о введения всеобщего обязательного обучения; затем последовали декреты о. введении новой, упрощенной орфографии (23 декабря 1917 г.), об отделении церкви от государства и школы от церкви (21 января 1918 г.), о совместном обучении (31 мая 1918 г.), положение о единой трудовой школе (октябрь 1918 г.). Эти декреты знаменовали «коренную перестройку всей школьной системы». Наряду с этим в октябре 1918 г. произошла национализация всех книжных складов; а в мае 1919 г. было организовано единое Государственное издательство.

Дореволюционная литература была опасна новой власти; «в этом наследстве необходимо было разобраться: убрать с полок детских библиотек монархический и либерально-благотворительный хлам и вместе с тем оставить все, что могло хоть в какой-нибудь мере послужить на пользу коммунизму», — уверяла советских граждан Лидия Феликсовна Кон, дочь польского еврея, революционера Ф. Кона, бывшего в конце 20-х годов редактором газеты «Красная звезда», а в 30-е годы завсектором искусств, затем заведующим музыкальным отделом Наркомпроса (Л. Кон. Советская детская литература 1917–1929. Очерк истории русской детской литературы. М., 1960, с. 15).