Густав Эрве - История Франции и Европы

Третий закон, изданный 31 мая 1850 года, требовал от выборщиков двух лет постоянного местожительства, что лишило права голоса три миллиона рабочих и поденщиков, принадлежащих к тому, что Тьер назвал во время дебатов «презренною толпою».

Государственный переворот 2 декабря 1851 года . — Реакционные законы, голосованные законодательным собранием, возбудили во всей стране живое неудовольствие, особенно закон, сокращающий всеобщее право голоса. Принц-президент воспользовался этим очень искусно. Он пользовался полным доверием духовенства и богатой буржуазии; он постарался польстить рабочим, провозглашая полное восстановление всеобщего избирательного права. В течение 1850 и 1851 годов он совершал путешествия, устраивал смотры, произносил длинные речи. Военные по профессии видели в нем племянника императора; чтобы успокоить людей, мирно настроенных, которых восстановление империи могло бы заставить опасаться новых завоевательных войн, он торжественно заявил: «Империя — это мир». Он давал обещания всем.

Подготовив таким образом почву и имея соумышленников в лице нескольких генералов парижского гарнизона, он арестовал в ночь с 1-го на 2-е декабря 1851 года наиболее влиятельных членов палаты; собрание, на которое никто не имел права посягнуть, было распущено, а палата депутатов занята войсками. Двести депутатов, собравшихся 2 декабря, были окружены войсками и отведены в тюрьму.

Несколько республиканских депутатов пытались поднять рабочие кварталы; было построено несколько баррикад; но движение не распространилось, — рабочие помнили июньские дни, и продолжали ненавидеть республиканскую буржуазию. Чувство рабочего класса было выражено одним рабочим, который на призыв депутата Бодена взяться за оружие отвечал с насмешкой: «Чаще всего мы идем на смерть, чтобы сохранить вам ваши 25 франков!» «Граждане, — воскликнул Боден, — посмотрите, как умирают за 25 франков!» и через минуту он пал под солдатскими пулями.

На другой день, 4-го, принц-президент выпустил свои войска на бульвары, где толпа беззащитных и невооруженных любопытных была расстреляна в упор. В Париже и департаментах было 100000 арестованных; 10000 граждан было сослано после мнимого осуждения на каторгу в Кайенну или Алжир. Нация семью миллионами голосов согласилась на этот кровавый государственный переворот племянника, подобно тому, как 18 брюмера она одобрила военный государственный переворот его дяди. И она заплатила новым вторжением неприятеля и новым Ватерлоо за это самопредание в руки одного человека.

Императорский деспотизм от 1851 по 1867 годы . — Под своим прежним титулом президента республики в течение одного года, а затем под именем императора Наполеона III (с декабря 1852 года), виновник 2 декабря сделался и был — особенно до 1867 года — абсолютным монархом Франции, монархом, лишенным большого политического или военного таланта и слабым волею.

Конституция 1852 года предоставила в его распоряжение назначение всех гражданских и военных должностных лиц, назначение мэров, право объявлять войну и заключать мир, почти свободное распоряжение бюджетом и, наконец, выбор министров, которые были ответственны только перед ним одним.

Хоть рядом с ним и существовали три палаты, предназначенные для отправления законодательной власти, но из этих трех палат две, — государственный совет, один только пользовавшийся правом предлагать законы, и сенат, их санкционировавший и имевший право вотировать изменения в конституции, — были назначаемы повелителем государства, следовательно, составлялись из его креатур; что же касается до третьей, до законодательного корпуса, обсуждавшего и голосовавшего законы, инициатива которых принадлежала только государственному совету и которым сенат мог отказать в своей санкции, то он составлялся на основании всеобщего избирательного права.

Но всеобщее избирательное право было извращено произвольным вмешательством правительства; это последнее не удовольствовалось распределением выборных округов, благоприятным для угодных ему кандидатов; оно не удовольствовалось также и указанием для каждого округа официального кандидата, который получал всевозможную поддержку, которому помогали даже угрозами и подкупом; кроме всего этого, оно препятствовало выборным собраниям или запрещало газеты, которые могли бы сделать известными кандидатов оппозиции.

Печать снова попала в такие условия, каких не знали уже со времени Наполеона I-го: она была отдана во власть администрации, которая после одного предостережения могла приостановить выпуск или воспретить какую угодно газету, не возбуждая преследования перед судом. Требуя большого залога для издания газеты и установив тяжелые гербовые сборы для того, чтобы пустить ее в обращение, правительство мешало, конечно, развитию демократической прессы.

Свобода граждан была отдана во власть полиции. В 1858 году строгости еще усилились после покушения на императора, произведенного одним итальянским республиканцем Орсини. Закон, названный законом общественной безопасности, позволил правительству высылать, изгонять, сажать в тюрьму без всякого суда каждого гражданина, который подвергался какому бы то ни было осуждению за преступления прессы, за имение при себе оружия, за участие в тайных сообществах, в уличных манифестациях; и так как число граждан, подходивших под этот закон, было значительно вследствие недавно пережитого тревожного времени 1848 г., то пришлось обратиться к режиму террора, который и последовал за государственным переворотом. Закон общественной безопасности, сурово применяемый генералом Эспинасом, одним из участников переворота, назначенным министром внутренних дел, за один только год породил 2000 жертв.

Император стал настоящим диктатором. Но для видимости он, подобно своему дядюшке, притворялся, будто весь режим построен на принципе народного верховенства: подобно ему он заявлял, что он ответственен перед народом, верховная власть которого осуществлялась плебисцитами — жалкая власть, страшный подлог! ибо когда обращались к народу за советом, то император ловил момент и принимал все меры, чтобы ответ согласовался с его желаниями.

Авторитарная империя и духовенство. — Эта диктатура была на руку особенно двум силам, которые, благодаря своему сближению, наиболее содействовали ниспровержению второй республики: духовенству и классу богачей.