Федор Успенский - История Византийской Империи. Том 3

Автор этого произведения, намекающий, между прочим, на коварную измену царицы, которая затем вышла замуж за Иоанна Цимисхия, конечно, не поставил своего имени под сочинением и не мог его сделать известным (Сramer. Аnecd. IV), но вопрос об имени для нас мало имеет значения; в произведении во всяком случае выражено сильными чертами состояние византийского общества в период войн Святослава. В этом в конце концов я не могу не видеть важного доказательства в подтверждение известий русской летописи.

Иоанн Цимисхий воспользовался тем, что у Святослава не было достаточного прикрытия. Морем он подвез войска в Силистрию, а сам выступил против передовых русских отрядов во Фракии. Отступление было отрезано и тем, что Балканские проходы оказались в руках болгар, которые теперь открыто стали за греков. К этому периоду войны относятся блистательные страницы истории Льва Диакона, читая которого нельзя не переноситься к героям Троянской войны.

Тому же греческому писателю мы обязаны живым описанием наружности Святослава в момент свидания его с Цимисхием: «Святослав переезжал Дунай в скифской лодке и, сидя за веслом, греб наравне с прочими. Он был среднего роста, не слишком высок и не слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, брил бороду и носил большие усы. Голова была совсем голая, и только на одной стороне висел локон волос, означающий знатность рода. Шея толстая, плечи широкие, и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким. В одном ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами. Одежда на нем была белая, ничем, кроме чистоты, от других не отличающаяся».

Если только я сумел достаточно ясно выразить свою мысль, то вот какое заключение можно выводить из отношений Руси к Византии [211] [211] Следующий далее текст этого раздела Речи помещен в главе XXII на с. 408–410. (Ред.) .

Я думаю объяснить это именно тем, что крещение Владимира было вызвано политическими отношениями, которые сложились наиболее благоприятно для Руси и гибельно для Византии между 986–989 гг. Русь выступала с притязаниями играть роль между христианскими европейскими государствами и порывалась завоевать себе твердое положение на Дунае и на Черном море. Куда могли направиться ее дальнейшие планы, об этом можно догадываться по гордым вызовам, посланным к грекам Святославом и Владимиром. Но уже расширение политического кругозора Руси должно было привести ее к сознанию, что в старой вере отцов нельзя иметь влияния ни между греками, ни между болгарами. Владимир искал в христианстве средства устроить свою землю наподобие греческого и болгарского царства. К Константинополю привлекали его столько же торговые и политические выгоды, сколько религиозный авторитет греческой Церкви. Но я весьма сомневаюсь, чтобы Владимир шел навстречу тому, что действительно встретило его в христианстве. Это уже всецело нужно приписать первым его руководителям в духовной жизни, что он почел суетой свои прежние планы и из волка обратился в агнца.

Пусть другие произносят обвинительный приговор над Византией, для нас это было бы святотатственным поступком. В конце X в. эллинский гений, сделав последнее напряжение, пахнул на великий народ, населяющий обширные земли к северу от Черного моря. Русские люди уже с XVI столетия начали высказываться об оставленном нам Византией наследстве, с которым связаны громадные обязательства. И теперь, в конце XIX в., мы можем смело сказать, что не угасили в себе живого духа, передавая на отдаленный Восток просветительные начала.

Когда через 100 лет будет праздноваться тысячелетие просвещения России христианством, тогда, надеюсь, будут популярней византийские занятия, тогда будут открыты в университетах и академиях кафедры по Византии, будут действовать ученые общества, занятые византиноведением, в журналах будут печататься статьи по византийской истории и литературе. Ученые и ораторы, имеющие говорить через 100 лет после нас, будут доказывать, что XX столетие открыло в изучении Византии клад, обогативший русскую науку и давший ей национальное содержание. Мм. гг., мы отнимем у этих ораторов лишний повод бросить на наш счет красное словцо, когда публично засвидетельствуем, что и мы, современники 900-летнего юбилея крещения Руси, понимали, что в изучении Византии заключаются насущные потребности русской науки и нравственный долг русского народа.

1 Что касается подробностей вопроса о Руси дорюриковской, мы излагаем их в отдельной статье, входящей в юбилейное издание «Одесского общества истории и древностей» (1914).

2 Васильев А. А. Происхождение Василия. — Виз. Врем. Т. XII.

3 Vita Basilii. 9. — Theoph. Contin. Lib. V. P. 224. Bonn.

4 Λαμπρος. Ιστορια της Ελλαδος. IV. Р. 194–195.

5 ιδιωτης χαι πανυ αφελης (Vita. С. 15. Р. 234).

6 Theoph. Contin. Lib. V. C. 16 (De Basilio). Р. 234–235.

7 De Basilio Macedone. C. 17. P. 236.

8 De Basilio. С. 17. Р. 237–238. Здесь ответственность Василия весьма смягчена.

9 Главное и исчерпывающее предмет сочинение о Фотии принадлежит кардиналу Hergenrother'y. — Photius Pair. v. Constantinopel. Regensburg, 1867–1869 (три тома).

10 Hergenrother. I. 5. 368.

11 Βαλεττα. Φωτίου επιστολαι. Αρισταρχη. Του εν αγιοις πατρός ημών Φωτίου λόγοι χαί ομιλιοα ογδοηκοντα τρεις. Т. I–II.

12 Hergenrother. I. 5. 430. Письмо 9-е папы Николая: «Quoniam apud Graecos, sicut nonnullae diversae temporis scripturae testantur, familiaris est ista temeritas» [Потому что у греков вполне обычна эта неточность, будто бы это несколько различных сочинений разного времени].

1 Укажем лишь самые основные статьи: академика В.И. Ламанского в «Журн. М. Нар. Просв.», начиная с 1893 г., и Брикнера — Archiv fur Slavische Philologie. В. XXV, XXVIII.

2 «Паннонские легенды». Изд. в Чтениях в Общ. ист. и древностей, 1863–1865.

3 Archiv fiir Slavische Philologie; Lamanskij. Vita Cyrilli. S. 157; Васильев. Византия и арабы. С. 178–179.

4 Речь Ф. Успенского, в журнале «Киевская Старина» (май 1885 г.).

5 Кеппен. Крымский Сборник. 177, 178; Васильевский. Житие Иоанна Готского, в «Журн. Мин. Народн. Просв.». 1877. С. 152.

6 Φούλη. ΜίύαβίΑΙίΟίηηαΐοε. Изд. Ламброса. I, 321; II, 216.

7 Что в последнее время вполне доказано покойным академ. Голубинским — История Русской Церкви. I. 17–30.

8 Известия Р. А. Института. Т. X. Гл. VIII. С. 265 и ел.

9 Петров А. Л. Письмо Анастасия Библиотекаря. — Журн. Мин. Нар. Проев. Февраль, 1893.

10 Шестаков С. Памятники христианского Херсонеса. III. С. 50 и ел.