Виктор Прудников - Гроза панцерваффе

Гаубицы, которыми располагала дивизия, дружно ударили по лесу, по тому месту, где стояли фашистские танки. В течение каких-то минут все вокруг трещало, грохотало, рвалось. Кинулись в атаку бойцы понтонного батальона, превращенного в стрелковый, чуть левее мотострелки под командованием подполковника Перервы теснили длинную цепь немецких автоматчиков, на склонах холмов, за лесом, начинался танковый бой.

Опомнившись, немцы бросили против 20-й танковой дивизии, которую, впрочем, и танковой трудно было назвать, крупные силы. Комдив стал опасаться за свои фланги. Танки противника могли незаметно выйти из леса и смять слабое боевое охранение, фашисты лезли напролом, видимо рассчитывая таранным ударом своих боевых машин разбить невесть откуда появившуюся советскую часть и заставить ее откатиться.

Бой длился уже больше часа. Было видно, что наши «бэтушки» не представляют грозной силы для немецких танков, тем не менее танкисты дрались смело и отчаянно. На поле боя дымилось уже несколько немецких T-III и T-IV. Но бой был неравным. Одна за другой горели наши боевые машины. Из тридцати трех танков не осталось ни одного. Погибли многие экипажи. Сгорел в машине командир танкового полка майор Третьяков, возглавивший одну из атак, тяжело ранен заместитель комдива полковник Черняев. Полковника отправили в Харьковский военный госпиталь, где он и умер от гангрены.

Бой под Клеванью Катуков считал временным успехом, но он позволил вытеснить из местных лесов 13-ю немецкую танковую дивизию и получить короткую передышку, чтобы выяснить обстановку в полосе обороны своей дивизии. Важно было и другое — бойцы поняли, что можно бить хваленых немецких танкистов, которые победным маршем прошли по всей Европе.

Связаться с корпусом по-прежнему не удавалось, посланные разведчики в штаб так и не вернулись. Поспешный отход 13-й немецкой дивизии наводил Катукова на мысль, что где-то рядом сражаются 35-я танковая дивизия генерал-майора Н. А. Новикова и 131-я моторизованная дивизия под командованием полковника Н. В. Калинина. Если бы они были отведены на восток, то немцы бы наверняка окружили 20-ю танковую дивизию и раздавили ее. Но она жива и продолжает сражаться.

Войска Красной Армии упорно дрались по всему фронту — на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. И все же Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была отдать распоряжение об отводе войск. Только что созданное Совинформбюро, передавая сводки с фронта, сообщило и такую информацию: «К исходу четвертого дня войны как на правом, так и на левом крыле Западного фронта немецкие танковые соединения продвинулись вглубь советской территории на 200 километров. В результате двухстороннего охвата противником главных сил Западного фронта создалась угроза их полного окружения. Находившийся в штабе Западного фронта маршал Б. М. Шапошников 25 июня доложил в Ставку о создавшейся обстановке и попросил разрешения немедленно отвести войска фронта из „белостокского выступа“ на линию старых укрепленных районов. Разрешение было получено, и в тот же день Военный совет фронта отдал директиву войскам на общий отход» [3] История Второй мировой войны. М., 1975. Т. IV. С. 40. .

Удалось, наконец, наладить связь с корпусом. Катуков доложил начальнику штаба А. Г. Маслову о положении дивизии после боев под Клеванью. В свою очередь, он получил информацию о готовящемся немецком наступлении на Дубно. 5-я армия М. И. Потапова в составе 9-го, 22-го и 19-го мехкорпусов получила приказ не только отразить атаки противника, но и нанести контрудар с рубежа Луцк — Гоща в общем направлении на Дубно.

В бой вступила и дивизия Катукова. Ее бойцы отчаянно сражались на любом участке фронта, сдерживали немцев, не давая их танковым и механизированным колоннам вырываться на оперативный простор, чтобы развить наступление на Киев. Неожиданным ударом 5-я армия спутала карты немецкого командования. В связи с этим начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер отмечал: «Еще 1.07 западнее Ровно последовало довольно глубокое вклинение русских пехотных соединений из района Пинских болот во фланг 1-й танковой группы войск в общем направлении на Дубно» [4] Гальдер Франц. Военный дневник. М., 1971. т. III, кн 1, С. 73. .

Гитлеровское командование планировало разгромить советские войска, находящиеся на Украине, еще до того, как танковая группа генерала Клейста выйдет к Днепру. Выполняя этот план, 6-я полевая немецкая армия совместно с танковой группой Клейста ударила в стык нашим 5-й и 6-й армиям. Введенные в прорыв моторизованные части устремились к Житомиру, после захвата которого они намеревались победным маршем проследовать до Киева.

Танковые и моторизованные дивизии, обученные и укомплектованные молодыми убийцами, напичканные фашистской идеологией о расовом превосходстве немецкой нации, рвались к жизненно важным центрам Советского Союза, уничтожая все на своем пути. В памятке немецкому солдату говорилось: «У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны! Уничтожь жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай, этим самым спасешь себя от гибели. Обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навек» [5] Якубовский И. И. Земля в огне. М., 1975. С. 12–13. .

Немцы никак не ожидали, что на границе встретят упорное сопротивление войск Красной Армии. Контрудар механизированных корпусов на линии Луцк — Ровно — Дубно — Броды вынудил 1-ю танковую группу Клейста четверо суток вести оборонительные бои. За это время основные силы Западного фронта были отведены на восток.

В первые дни войны, несмотря на принятые меры, советскому командованию не удавалось создать устойчивый фронт: потеряно было управление войсками, и наладить его пока не удавалось. Противник навязывал нам свою волю. Подразделения, части и целые соединения дрались в окружении, дрались героически. Только одного героизма было мало.

Сражалась в окружении и дивизия Катукова. У бывшей немецкой колонии Гринталь она оказалась в тяжелейшем положении. Рядом держала оборону 35-я танковая дивизия из корпуса Рокоссовского. Под напором сил противника комдив Новиков отвел свои части, не предупредив соседа — Катукова. Фланги 20-й танковой дивизии оказались открытыми, поэтому дрались они в полуокружении, и выходить пришлось через небольшой коридор, простреливаемый со всех сторон вражеской артиллерией. Отрываться от противника предстояло только с боем, который зачастую переходил в рукопашную.

После боя комдив вызвал всех командиров и поставил задачу на очередной переход. Чтобы сохранить оставшиеся гаубицы, он потребовал от начальника артиллерии подполковника К. И. Цикало менять позиции своих батарей буквально через несколько часов. Такие батареи назывались «кочующими». Они создавали у противника впечатление, что он имеет дело с многочисленными артиллерийскими силами русских.