Виктор Прудников - Гроза панцерваффе

5 июля Катуков получил приказ Военного совета Воронежского фронта: «К 24.00 5.07.43 г. два корпуса выдвинуть на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии и прочно занять оборону: 6-й танковый корпус — на рубеже Меловое, Раково, Шепелевка; 3-й механизированный корпус — на рубеже Алексеевка, Яковлево; 31-й танковый корпус — расположить в обороне на рубеже Студенок, совхоз „Сталинский“, Владимировка, Орловка.

Штаб армии — Зоринские Дворы.

Задача:

1. Ни при каких обстоятельствах не допустить прорыва противника в направлении Обоянь. Быть в готовности с рассветом 6.07.43 г. перейти в контрнаступление в общем направлении на Томаровку.

2. Танки в обороне закопать и тщательно замаскировать.

3. Потребовать от войск максимального напряжения для выполнения поставленной боевой задачи…» [155] ЦАМО РФ, ф. 299, оп. 3070, д. 217, л. 70.

Прочитав приказ, Катуков не поверил своим глазам. Разве можно говорить о контрнаступлении на второй день битвы? Противник накопил огромные силы, у него численное превосходство в танках, причем «тигры» из своих 88-миллиметровых пушек могут поражать наши танки с расстояния в два километра, в то время как «тридцатьчетверкам» сподручнее наносить удар из засад, бить по бортам с 400–500 метров, но только не в лоб.

Своей обеспокоенностью командарм поделился с членом Военного совета Попелем. Николай Кириллович только развел руками. Приказы, мол, надо выполнять. Комиссар есть комиссар!

И все же свои соображения командир высказал командованию фронта. Учитывая мнение Ватутина, с которым все же удалось переговорить, прежде чем отдать приказ о передислокации войск, Катуков решил поставить в первом эшелоне 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса, во втором — 31-й танковый.

На первый взгляд, казалось бы, целесообразнее поставить в первом эшелоне два танковых корпуса, они посильнее, чем танковый и механизированный. Однако командарму пришлось исходить из того, что 31-й танковый корпус полностью сформировать не удалось, по огневой мощи он уступал полнокровным корпусам. Кроме того, еще раньше в помощь соединениям 6-й гвардейской армии было выделено из состава 3-го механизированного корпуса две танковые бригады, гаубичный и артиллерийский полки, два гвардейских минометных полка. Они уже были втянуты в бой. О том, чтобы отозвать их обратно, не могло быть и речи.

После войны некоторые танковые начальники, в том числе и П. А. Ротмистров, ставили в вину Катукову то, что он на Курском выступе неудачно построил 1-ю танковую армию. Вместо обоих (6-го и 31-го) танковых корпусов поставил в первом эшелоне 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса.

«Не следовало ставить мехкорпус в первом эшелоне, — писал Павел Алексеевич. — Полностью подготовленный, укомплектованный личным составом и техникой, он все же уступал танковому корпусу по количеству боевых машин, а также в маневренности и силе удара.

3-й механизированный корпус имел пять бригад, в том числе одну танковую; если бы наступал во втором эшелоне, мог бы под прикрытием танковых корпусов развернуться на выгодном рубеже и успешно отражать танковые атаки противника, а с подходом резервных соединений фронта — окончательно остановить врага» [156] Ротмистров П. А. Стальная гвардия. М., 1984. С. 204–205. .

Как бы ни складывались обстоятельства, противник вскоре столкнулся с непреодолимой преградой — корпусами 1-й танковой армии, стеной стоявшими на его пути.

К ночи все соединения, пройдя 35–40 километров, заняли исходное положение с готовностью наступать: 6-й танковый корпус — на Меловое, Васильевку, Дмитриевку, Раково, Красный Починок, Казацкое; 3-й механизированный корпус с рубежа обороны Шепелевка, Луханино, Сырцово, Яковлево делал все возможное, чтобы не допустить противника, его прорыва на Обоянь; 31-й танковый корпус — на Ивню, Меловое, Дмитриевку, Круглик, Раково, Бутово, Томаровку, Яковлево, далее вдоль шоссе на Белгород [157] ЦАМО РФ, ф. 299, оп. 3070, д. 5, л. 36–37. .

К этому времени противник продвинулся на отдельных участках на 4–5 километров, потеснив части 6-й гвардейской армии. Удерживать свои позиции командарму Чистякову становилось с каждым часом все труднее. Особенно трудно стало после того, как командующий 4-й немецкой танковой армией Готт ввел в бой свой резерв — два танковых корпуса — 48-й и танковый СС, намереваясь захватить переправы на реке Псел в районе Обояни и севернее Кочетовки [158] Там же, д. 214, л. 71. .

Катуков и Никитин перебрались на новый командный пункт, расположенный в роще рядом с селом Зоринские Дворы. Связь с частями и соединениями уже действовала, и командарм решил связаться с 6-м танковым корпусом. Комкор Гетман в это время укреплял свою оборону, закапывал в землю технику и маскировал позиции. Об этом он и докладывал спокойным голосом, будучи уверенным, что в ближайшие дни ему не придется наступать.

Это и взорвало Катукова: всем командирам предписывалось наступать, а командир 6-го корпуса, видите ли, строит оборону.

Андрей Лаврентьевич Гетман раньше других понял, что, прежде чем наступать, придется посидеть в обороне и выбивать танки противника. Его точку зрения разделяли и другие командиры корпусов — Кривошеин и Черниенко.

Впоследствии о разговоре с командармом Гетман написал так:

«Укрепляя свою оборону, мы, конечно, поступили правильно, однако оценено это было не сразу и не всеми. Даже М. Е. Катуков меня отчитал по телефону:

— Что это ты, Лаврентьевич, закапываешься глубоко в землю: нам ведь наносить контрудар по противнику.

Я ответил, что когда отобьем вражескую атаку, не опоздаем вывести танки из окопов и нанести контрудар всеми силами корпуса.

— Ну хорошо, — согласился Михаил Ефимович, — действуй…» [159] Гетман А. Л. Танки идут на Берлин. М., 1982, С. 77.

Утром 6 июля на КП к танкистам прибыл командующий 6-й гвардейской армией И. М. Чистяков. Он был мрачен, озабочен тем, что немцы потеснили его дивизии, и не хотел с этим смириться. Успокаивая его, Катуков предложил план совместных действий, заключавшийся в том, что 1-я танковая армия будет поддерживать соседа всей огневой мощью. Только так можно выстоять и выдержать бешеный напор германских войск.

В 10 часов утра немцы возобновили наступление. Еще в долинах стоял туман, а тишину уже рвали тысячи моторов на земле и в воздухе. В журналах боевых действий бригад и корпусов зафиксировано развитие событий на Курской дуге с точностью до часа. К примеру, мы можем сказать, что произошло в районе поселка Яковлево в 13.30. Именно в это время два батальона немцев, поддержанные 20 танками, ворвались в Яковлево, затем ударили в стык 3-го мехкорпуса Кривошеина и 5-го танкового корпуса Кравченко. Вскоре на этом участке появилось до 200 вражеских танков, создавших угрозу прорыва фронта на левом фланге армии.