Джек Лондон - Безнравственная женщина

Она кивнула головой.

- Что? - вскричал он.

- Я сама виновата во всем, - решительно сказала она. - Мне не следовало позволять ему. Я одна заслуживаю порицания.

Бэшфорд, до сих пор ходивший взад и вперед по комнате, остановился, и, когда он заговорил, голос его звучал смиренно.

- Хорошо, - сказал он. - Я ни в чем не упрекаю вас, Лоретта. Вы были честны со мной. Билли прав, неправы вы. Вы обязаны выйти замуж.

- За Билли? - спросила она слабым, едва слышным голосом.

- Да, за Билли. Я помогу вам. Где он живет? Я заставлю его.

- Но я не хочу выходить за него замуж! - в страхе вскричала она. - О Нед, вы не сделаете этого!

- Сделаю, - сурово ответил он. - Вы обязаны. И Билли обязан. Понятно?

Лоретта спрятала лицо в спинку кресла и разразилась новыми рыданиями.

Сначала Бэшфорд, прислушиваясь, мог понять только одно:

- Но я не хочу покидать Дейзи! Я не хочу покидать Дейзи!

Он мрачно ходил по комнате, затем остановился, с любопытством прислушиваясь.

- Откуда я могла знать? - плакала Лоретта. - Он не сказал мне. Раньше меня никто не целовал. Я никогда не думала, что поцелуй может быть так ужасен... пока... пока он не написал мне. Я получила письмо только сегодня утром.

Его лицо прояснилось. Казалось, будто свет изнутри озарил его.

- Об этом вы и плачете?

- Н-нет.

Сердце его вновь упало.

- Тогда почему же вы плачете? - спросил он безнадежно.

- Вы сказали, что я обязана выйти замуж за Билли. А я не хочу быть его женой. Я не хочу расставаться с Дейзи. Я не знаю, чего я хочу. Я хочу умереть.

Он решился сделать еще одну попытку.

- Послушайте, Лоретта, будьте благоразумны. Что там такое насчет поцелуев? Вы не рассказали мне всего.

- Я... я не хочу рассказывать вам всего.

В наступившей тишине она смотрела на него молящим взором.

- Я должна оказать? - наконец пролепетала она дрожащим голосом.

- Должны! - выкрикнул он повелительно. - Вы должны сказать мне все.

- Ну, ладно... Обязательно?

- Обязательно.

- Он... я... мы... - с трудом начала она. И затем выпалила: - Я позволила, и он поцеловал меня.

- Дальше, - отчаянно приказал Бэшфорд.

- Это все, - ответила она.

- Все? - В его голосе звучало сомнение.

- Все? - В ее голосе было не меньше вопроса.

- Я хочу сказать... И больше ничего? - Он был почти подавлен своей неловкостью.

- Больше? - Она была искренне удивлена. - Как будто может быть еще что-нибудь! Билли сказал...

- Когда он сказал это? - резко спросил Бэшфорд.

- В письме, которое я получила сегодня утром. Билли сказал, что мои... наши поцелуи ужасны, если мы не поженимся.

У Бэшфорда голова шла кругом.

- Что еще сказал Билли? - спросил он.

- Он сказал, что, если женщина позволила мужчине поцеловать ее, она обязана стать его женой. Она совершит преступление, если не сделает этого. Таков обычай, оказал он. А я говорю, что это жестокий, несправедливый обычай, он мне совсем не нравится. Я знаю, я ужасная женщина, - добавила она вызывающе, - но ничего не могу поделать с собой.

Бэшфорд машинально достал сигарету.

- Вы позволите мне курить? - спросил он, зажигая спичку.

И в этот момент он пришел в себя.

- Простите меня! - вскричал он, отбрасывая в сторону и сигарету и спичку. - Я вовсе не хочу курить. Я совсем не собирался этого делать. Я хотел...

И, склонившись над Лореттой, он взял ее руки в свою и, присев на ручку кресла, нежно обнял девушку другой рукой.

- Лоретта, я дурак. Да, да, именно это я хочу сказать. И еще кое-что. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.

Наступило молчание. Он с тревогой ждал ее ответа.

- Я согласна... если...

- Говорите. Если что?

- Если я не обязана выйти замуж за Билли.

- Но вы не можете выйти замуж за двоих! - почти закричал он.

- А нет такого обычая... как... как сказал Билли?

- Нет, такого обычая не существует. Ну, Лоретта, согласны вы стать моей женой?

- Не сердитесь на меня. - Она надула губки и в то же время кротко поглядела на него.

Он прижал ее к себе и поцеловал.

- Хорошо, если бы такой обычай существовал, - еле слышным голосом сказала Лоретта, лежа в его объятиях, - потому что тогда я была бы обязала выйти за вас, Нед дорогой, правда?