Наполеон Бонапарт - Максимы и мысли узника Святой Елены
- Название:Максимы и мысли узника Святой Елены
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Инапресс
- Год:1995
- Город:СПб
- ISBN:5-871-35022-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Наполеон Бонапарт - Максимы и мысли узника Святой Елены краткое содержание
Впервые массовым тиражом на русском языке выходит книга, содержащая записи высказываний императора Наполеона эпохи его изгнания. Изречения и афоризмы, сохранившие живые интонации, неповторимую игру ума этого выдающегося человека, донес до современников граф де Лас Каз, один из немногих приближенных, добровольно последовавших за Наполеоном на остров Св. Елены.
Максимы и мысли узника Святой Елены - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я осыпал золотом моих сподвижников; но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человеку уже не хочется подвергать себя смертельной опасности.
Храбрость укрепляет престол; трусость, бесчестие колеблют его, и тогда лучше всего отречься.
Я всегда восхищался Митридатом, замышлявшим завоевать Рим в то время, когда был он уже побежден и вынужден к бегству [25].
Когда в бытность мою монархом случалось мне правом помилования, впоследствии я всегда и неизменно раскаивался.
Трагедия вовсе не основана на точном подражании природе вещей. Я предпочитаю группу Лаокоона [26]той развязке, которой заканчивается трагедия "Родогуна" [27].
Конституционные государства лишены движущей силы: деятельность правительства излишне стеснена; это то, что придает таким государствам пагубную слабость, когда им приходится бороться с могущественными и деспотическими соседями. Авторитарная власть могла бы их поддержать, но оная, как известно, сродни тарану, которому все равно, способны ли ему противостоять ворота столицы, кои он собирается разбить.
Дворянство, духовенство и эмигранты, потерявшие свое имущество и привилегии в результате революции, рассчитывали вернуть утраченное с возвращением прежней династии. Они помышляли об этом еще в Кобленце: они всегда плохо понимала происходящее. Им не было нужды знать о том. чего они и знать не желали, деньги — вот что им было нужно [28].
Старики, которые сохраняют вкусы юного возраста, столь же смешны, сколь мало уважаемы.
Дурак скучен, ну а педант просто невыносим. Я так и не смог понять, о чем это все толкует Б[она]льд [29].
Если вы стремитесь к более глубокому пониманию политики и войны, то надобно искать истины, постигая нравственные устои общества, основы же материального порядка в сравнении с оными всегда имеют пределы.
Две партии, существующие во Франции, как бы ни были они ожесточены друг против друга, соединяются вместе, но не против конституционной королевской власти, которая их вовсе не интересует, но против всех порядочных людей, безмолвие коих действует на них угнетающе.
Когда я вышел на политическую сцену, там было два сорта людей: конституционные общества, требовавшие аграрных реформ в духе Гракха Бабёфа [30], и фрюктидорианцы [31], которые хотели управиться при помощи военных советов, ссылок и отставок.
Нынешние вожди партий во Франции — это карлики на ходулях. Слишком мало талантливых людей, слишком много болтунов.
Много кричали против того, что называют моим деспотизмом; однако я всегда говорил, что нации не являются собственностью тех, кто ими управляет; ныне же монархи, ставшие конституционными, как раз об этом стараются забыть.
Если уж адвокат Гойе, отступник Сийес, прокурор Ревбель и старьевщик Мулэн [32]корчили из себя королей, то я вполне мог сделать себя консулом. Ведь я получил на то патенты при Монтенотте, Лоди, Арколе, Шебрейсе и при Абукире [33].
Бедствия, постигшие Францию с 1814 г., явились причиной того, что у высокоумных идеологов появилась возможность войти в правительство. Люди эти обожают хаос, ибо он составляет их суть. Они служат и Богу, и дьяволу [34].
Мое будущее наступит тогда, когда меня не будет, Клевета может вредить мне только при жизни.
Случай — вот единственный законный повелитель во всей вселенной.
Польза, которая толкает людей из одной крайности в другую, — сродни языку, который они учат, не заботясь о грамматике.
Самый надежный рычаг всякого могущества — военная сила, которая предписывает закон и которую употребляет гений. Таковым рычагом был рекрутский набор. Достаточно убедиться в этой силе, и противоречия отступают, а власть укрепляется. Так ли уж важны, в сущности говоря, все эти доводы софистов, когда звучат военные команды? Те, кто готов повиноваться, не должны наводить за линию строя. В конце концов они свыкаются с принуждением: ведь в противном случае со строптивыми не церемонятся.
Упадок нравов — это погибель государства как политического целого.
Каждый прав по-своему. Правота Диагора [35]состояла в том, чтобы отрицать Бога; Ньютон [36]же был убежден в том, что его следует признавать; в каждом явлении заключена его противоположность: скажем, во время революции можно попеременно быть то героем, то злодеем, подниматься или на эшафот, или на вершину славы.
Гоббс [37]был своего рода Ньютоном в политике, его учение стоит в этом отношении многого.
Когда я привел к завершению революцию и тем показал революционерам, на что я способен, то поверг их в неописуемое изумление.
На свете есть великое множество людей, воображающих, что они наделены талантом править, единственно по той причине, что они стоят у кормила власти…….
В истории бывало, когда короли поступались своими прерогативами ради того, чтобы снискать народную любовь, но всякий раз они и предвидеть не могли, к чему сие может привести.
После моего падения судьба повелевала мне умереть, но честь приказывала жить.
В хорошо управляемой стране нужна главенствующая религия и зависимые от государства священники. Церковь должна быть подчинена государству, а не государство церкви.
Если бы христианская религия могла заменить людям все, как того добиваются ее горячие приверженцы, это явилось бы для них наилучшим подарком небес.
Человек высшего порядка бесстрастен по своей натуре: его хвалят, его порицают, мало что имеет для него значение, он прислушивается только к голосу своей совести.
Одни оказывают нам любезности, в то время как другие наносят оскорбления. И в первом и во втором случае с людьми надобно соблюдать сугубую осторожность, ибо непременно следует знать, что кроется за этими любезностями.
Честолюбие столь же естественно для человека, как воздух природе: лишите его дух первого, а физику второго, и всякое движение прекратится.
Пороки общества так же необходимы, как грозы в атмосфере. Если же равновесие между благом и злом нарушается, гармония исчезает и происходит революция.
Тот, кто действует добродетельно только в надежде произвести впечатление, близок к пороку.
Красивая женщина радует глаз, добрая — услада сердца; первая — безделушка, вторая — сокровище.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: