Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Документы 2-й танковой армии отмечают, что в течение всего дня авиация противника группами по 60–80 самолетов непрерывно висела в воздухе и обрабатывала каждую сотню квадратных метров площади, прокладывая дорогу танкам и пехоте. В то же время, согласно советским данным, эффективность вражеских налетов мало сказалась на боеспособности танковых частей и соединений. Так, 2-я танковая армия за весь период оборонительного сражения потеряла от действий немецкой авиации всего 9 танков. Для сравнения укажем, что за тот же период общие потери армии составили 214 танков, из которых 138 были потеряны безвозвратно.

Потери 6-го воздушного флота, согласно дневнику боевых действий объединения, 6 июля составили всего 6 самолетов (3 Ju-88, 1 Ju-87, 1 Bf-110 и 1 FW-190), хотя отчеты генерал-квартирмейстера содержат упоминание о 13 машинах, 8 из которых были потеряны безвозвратно. Один из трех потерянных за день «фокке-вульфов» пилотировал командир группы I/JG54 майор Рейнхард Зейлер (Seiler Reinhard), открывший внушительный список потерь авиационных командиров люфтваффе во время Курской битвы. Ветеран боев в Испании, где им было сбито 9 республиканских самолетов, Зейлер командовал 1-й группой знаменитых «Зеленых сердец» с середины апреля, сменив на этой должности легендарного Ганса Филиппа (Philipp Hans). 5 июля на счет командира группы было записано 5 побед (4 истребителя и штурмовик), на следующий день еще две победы. Однако в воздушном бою ас, достигнувший отметки в 109 побед, был тяжело ранен, выпрыгнул из самолета на парашюте и в воздушных боях больше не участвовал.

Итоги двухдневного воздушного сражения над северным фасом Курской дуги не могли не вызвать беспокойства как у руководства Центрального фронта, так и в Ставке. За два дня боев состав 16-й воздушной армии сократился почти на 190 самолетов. Особенно чувствительные потери пришлись на истребительную авиацию. Так, в 6-м иак, потерявшем за два дня боев 81 самолет и 58 летчиков, к исходу 6 июля оставалось в строю всего 48 исправных машин. Аналогичная картина была в 1-й гв. иад, где имелось 28 исправных «яков» и «Аэрокобр». Кризис истребительной авиации 16-й воздушной армии был настолько очевиден, что после беседы с генералом С. И. Руденко маршал Г. К. Жуков распорядился о передаче из состава 15-й воздушной армии Брянского фронта 234-й иад полковника Е. З. Татанашвили. Эта дивизия, несмотря на укомплектованность молодым летным составом, по итогам июньской проверки была на хорошем счету у командования ВВС Красной Армии. К сожалению, путь 234-й иад на Центральный фронт несколько затянулся. Приказ маршала А. А. Новикова последовал 7 июля, на следующий день полки дивизии перелетели на аэродромы 16-й воздушной армии, включившись в боевую работу только 9 июля.

Согласно советской историографии, 7 июля стало переломным днем в ходе сражения на северном фасе Курской дуги. С утра 9-я армия развернула наступление на высоты севернее Ольховатки и в районе Понырей, направляя основные свои усилия вдоль железной дороги Орел — Курск. В бой были введены части 4-й танковой дивизии. 41-й танковый корпус после первоначального успеха, связанного с захватом населенного пункта 1-е Мая и выходом к северной окраине Понырей, провел в течение дня несколько безрезультатных атак на позиции 307-й стрелковой дивизии. Значительную поддержку пехотинцам в этих боях оказали экипажи 16-й воздушной армии, действия которой становились все более массированными и целеустремленными.

Впервые с начала сражения в боях в полном составе приняли участие все три бомбардировочные дивизии генерала С. И. Руденко, который в своем приказе особенно обратил внимание экипажей на точность бомбометания. «Требую бомбардирования не просто заданного района, а отыскания наиболее важных целей в заданном районе, особенно следить за сигналами своих войск…» — писал командующий в своем приказе на 7 июля [85].

Действия бомбардировщиков начались с рассветом, когда около 45 Пе-2 3-го бак бомбардировали скопление немецких войск перед фронтом 13-й армии. Над целью экипажи отмечали большую активность немецкой зенитной артиллерии. Одновременно в воздухе разрывалось от 30 до 50 зенитных снарядов. Такой же «горячий прием» противник оказал и во второй половине дня. Однако, несмотря на это, авиаторы генерал-майора А. З. Каравацкого в составе 30 Пе-2, поддерживаемые штурмовиками, добились внушительного успеха. К этому времени стрелковые части уже отбили две ожесточенные атаки на Поныри. Организуя новую атаку, противник сосредоточил до 150 единиц бронетехники в районе Ржавец — Дружовецкий, а также крупные силы пехоты. Это скопление техники было вскоре обнаружено воздушной разведкой. В воздух было поднято до 120 ударных самолетов. По оценке командующего Центральным фронтом, немецкие части понесли серьезные потери, а их атака оказалась сорвана.

О сложностях, с которыми пришлось столкнуться немецким танкистам при взломе советской обороны, поведал на допросе пленный унтер-офицер 2-й роты 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии Курт Блюме: «В ночь на 5 июля нам зачитали приказ Гитлера. В приказе говорилось, что завтра немецкая армия начнет новое наступление, которому суждено решить исход войны. Перед 35-м полком была поставлена задача прорвать оборону русских. До 100 танков полка вышли на исходные позиции. В это время нас атаковала русская авиация и вывела из строя несколько машин. В 5 часов наш батальон развернулся клином вдоль дороги и пошел в атаку. Достигнув гребня высоты, мы попали под перекрестный огонь противотанковых орудий и противотанковых ружей русских. Строй сразу нарушился, движение замедлилось. Соседний танк задымил. Передовой танк командира роты остановился, а затем попятился назад. Все, чему нас учили, потеряло смысл. Действия развертывались не так, как нам рисовали в школе. Тактика танкового прорыва, которой нас обучали, оказалась непригодной. Вскоре мой танк был подбит, и внутри машины возник пожар. Я поспешил выскочить из горящего танка. На поле боя стояло не менее 40 подбитых танков, многие из которых горели».

Особую роль в нанесении ударов по немецким танкам сыграли Ил-2 299-й шад, активно использовавшие кумулятивные бомбы ПТАБ 2,5–1,5. Только в момент сосредоточения около двухсот танков для атаки Понырей, пилоты штурмовиков совершили около 120 самолето-вылетов, добившись отличных результатов. Группа 431-го шап старшего лейтенанта Д. И. Смирнова (Герой Советского Союза с 4.2.44.) уничтожила и повредила в районе Бузулук двенадцать танков противника, за что получила благодарность командования 13-й армии [86]. Восьмерка капитана К. Е. Страшного за один заход уничтожила и повредила одиннадцать танков противника. Пилоты 874-го шап, действовавшие в районе Малоархангельска, израсходовали за 7 и 8 июля 980 кумулятивных бомб, заявив о поражении свыше сорока немецких танков при потере шести экипажей.