Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Заичневский блефовал, никакой партии за ним не стояло. Устра­шающую прокламацию он сочинил, сидя под арестом в Тверской по­лицейской части в Москве за попытку пропаганды среди крестьян от­цовского имения на Орловщине, предпринятую в полном одиночест­ве. Готовая применить эти рецепты организация появилась позже.

Осенью 1868 г. среди бунтующих студентов Петербургского уни­верситета появился новый вольнослушатель — учитель закона Божия приходского училища Сергей Геннадьевич Нечаев, «худенький, небольшого роста, нервный, вечно кусающий свои изъеденные до крови ногти молодой человек с горящими глазами и резкими жестами». Мо­лодой человек на сходках помалкивал, проблемы функционирования студенческих касс взаимопомощи и кухмистерских мало его занима­ли. Он высматривал людей, подходящих для создания боевой револю­ционной организации.

Организация федеративного типа для замышляемой революции не годилась. Это должна была быть дисциплинированная армия, беспре­кословно подчиняющаяся своему вождю. Для придания себе авторите­та Нечаев пускался в мистификации. Он сочиняет записку товари­щам, будто его арестовали и везут в Петропавловскую крепость, те бросаются его разыскивать и выясняют, что в Петропавловке Нечаева нет. Через некоторое время он появляется уже в Москве и рассказыва­ет, что из крепости бежал. Взяв у товарища заграничный паспорт, он отправляется в Одессу и вскоре возвращается, рассказывая о новом своем аресте и побеге. В марте 1869 года Нечаев наконец уезжает в Европу и здесь сближается с лидерами русской революционной эмиг­рации Михаилом Бакуниным и Николаем Огаревым. Им он рассказы­вает о будто бы созданной им в России многочисленной организации «Народная расправа», издает вместе с Бакуниным брошюру «Народная расправа», где обрисовывает «Главные основы будущего общественно­го строя».

<*. . .Выход из существующего общественного порядка и об­новление жизни новыми началами может совершиться толь­ко путем сосредоточения всех средств для существования общественного в руках нашего КОМИТЕТА и объявлением обязательной для всех физической работы. Комитет тотчас по низвержении существующих основ объ­являет все общественным достоянием и предлагает состав­ление артелей, объявляя при том таблицы, составленные знающими людьми и указывающие, какие отрасли труда на­иболее необходимы в данной местности и какие обстоятель­ства могут мешать тому или другому разряду занятий. В течении известного числа дней, назначенных для переворо­та и неизбежно последующей за ним сумятицы, каждый ин­дивидуум должен примкнуть к той или иной рабочей артели по собственному выбору, руководствуясь соображением с своими силами и способностями. Все оставшиеся отдельно и не примкнувшие к рабочим группам без уважительных при­чин не имеют права доступа ни в общественные столовые, ни в общественные спальни, ни в какие-либо другие здания, предназначенные для удовлетворения разных потребностей работников-братьев, или заключающие в себе продукты и материалы, запасы и орудия, предназначенные для всех чле­нов установившего рабочего общества; одним словом, непримкнувшая без уважительных причин к артели личность ос­тается без средств к существованию.

Для нее закрыты все дороги, все средства сообщения, оста­ нется только один выход: или к труду или к смерти» (Рево­люционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация. М. : Археографический центр, 1997. С. 262).

Каждая артель должна была выбрать «из своей среды оценщика», в обязанности которого входило «записывание суммы производитель­ности труда каждого, по мере накопления, а также и его потребле­ния». Из представителей артелей составлялась региональная «Конто­ра», надзирающая за деятельностью артелей, и непосредственно заве­дующая крупными «общественными работами», вроде рытья каналов. Надо всем возвышался Центральный комитет.

Войти в светлое царство нечаевского социализма суждено не всем. Еще до начала революции революционерам придется «истребить це­лую орду грабителей казны, подлых народных тиранов», а заодно «из­бавиться тем или иным путем от лжеучителей, доносчиков, предате­лей, грязнящих знамя истины». В сочиненном, по всей видимости вместе с Бакуниным, «катехизисе революционера» — организацион­ном наставлении для «Народной расправы» — с семинарским педантиз­мом российские подданные разбиваются на разряды, которым грозит неминуемая смерть или времешю даруется жизнь в соответствии с ви­дами революционеров.

""§15. Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория — неотлагаемо осужденных на смерть. Да будет составлен товарищест­вом список таких осужденных по порядку их относительной

зловредности для успеха революционного дела, так чтобы предыдущие номера убрались прежде последующих. §16. При составлении такого списка и для установления вышереченного порядка должно руководствоваться отнюдь не личным злодейством человека, ни даже ненавистью, воз­буждаемой им в товариществе или в народе. Это злодей­ство и эта ненависть могут быть даже отчасти и времен­но полезными, способствуя к возбуждению народного бунта. Должно руководствоваться мерою пользы, которая должна произойти от его смерти для революционного дела. Итак, прежде всего должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации, и такие, внезапная и насильственная смерть которых может навести наиболь­ший страх на правительство и, лишив его умных и энерги­ческих деятелей, потрясти его силу.

§17. Вторая категория должна состоять именно из тех лю­дей, которым даруют только временно жизнь, дабы они ря­дом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта.

§ 18. К третьей категории принадлежит множество высо­копоставленных скотов или личностей, не отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положе­нию богатством, связями, влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями; опу­тать их, сбить их с толку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, влияние, связи, богатство и сила сделаются таким образом неистощимой сокровищницею и сильною помощью для раз­ных революционных предприятий.

§19. Четвертая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками. С ними можно конспирировать по их программам, делая вид, что слепо следуешь за ними, а между тем прибрать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их до нельзя, так чтоб возврат был для них невозможен, и их ру­ками мутить государство.