Кристофер Найт - Второй мессия

Если бы барельефы изображали просто «Веронику» и распятие Христа, в этом случае не было бы нужды уродовать главных персонажей.

Распятый человек прибит гвоздями не к обычному христианскому кресту, продолжающемуся вверх после перекладины, а к кресту Т-образной формы, в виде еврейской буквы «тау». На средневековых изображениях креста часто встречается вторая перекладина, намекающая на то, что Христа называли «царем иудейским», но не Т-образный крест.

«Тау» является последней по счету буквой еврейского алфавита и, подобно греческой «омеге», символизирует конец чего-либо, особенно жизни. Известно также, что римляне распинали преступников именно на Т-образных перекладинах, но ни один масон пятнадцатого века не мог знать об этом. Возможны два объяснения: либо автор барельефа был Хорошо знаком с римскими методами казни, либо он намеренно использовал последнюю букву еврейского алфавита как символ смерти. При работе над предыдущей книгой мы пришли к выводу, что на Туринской плащанице мог быть изображен последний великий магистр тамплиеров. И если наше предположение о том, что на Туринской плащанице запечатлен Жак де Моле, верно, то Уильям Сен-Клер вполне мог быть осведомлен об этом факте, потому что его семья поддерживала тесные контакты с тамплиерами, бежавшими в Шотландию после уничтожения ордена. Но почему в Росслине он изображен в таком странном виде? Возможно, плащаница имеет гораздо более важное значение, чем мы предполагали.

Руководящий орган английских и валлийских масонов, Объединенная Великая Дожа Англии, настойчиво подчеркивает, что нет никаких достоверных сведений об истории организации до 1717 года, когда была основана Великая Дожа в Дондоне. Потребовалось немалое мужество для предположения о том, что настойчивому исследователю удастся приподнять завесу тайны, и здесь, в Росслине, мы нашли убедительные доказательства, что некоторые масонские ритуалы, по меньшей мере, на двести семьдесят пять лет старше, чем официальная история масонства, предлагаемая Объединенной Великой Дожей Англии.

Следующий этап наших исследований заключался в том, чтобы выяснить, каким образом английское масонство утратило связь с собственным прошлым, и также попытаться понять, что именно кроется за категорическим отказом признавать историю масонства до 1717 года.

По всей видимости, рыцари Храма знали, что ищут, начиная девятилетние раскопки в Иерусалиме, а их обет послушания позволяет предположить, что в этом проекте участвовали и другие люди.

Росслин был намеренно спроектирован как копия храма Ирода, а его убранство навеяно видением пророка Иезекииля о новом «небесном Иерусалиме». Ключ к расшифровке значения этой постройки был заложен в масонском ритуале степени Царственного Свода. Уильям Сен-Клер использовал этот способ, чтобы сообщить нам, что здание представляет собой «Иерусалимский Храм», «ключ к сокровищу» и «место, где спрятана драгоценная вещь» или «саму драгоценную вещь».

Можно убедительно показать, что грандиозная западная стена Росслина представляет собой преднамеренную реконструкцию фрагмента храма Ирода, а само название «Росслин» с гэльского языка можно перевести как «древнее знание, передающееся из поколения в поколение». Причина выбора этого имени неизвестна, но Анри Сен-Клер из Росслина был близко знаком с Гуго Пайенским, лидером первой организации тамплиеров.

Барельеф на одной из внешних стен содержит изображение ритуала инициации кандидата в «масоны», который проводит человек в одежде тамплиера, а латинская надпись внутри здания свидетельствует, что строители были знакомы с одной из степеней масонства за триста лет до ее официального появления.

На барельефах внутри «часовни», по всей видимости, изображены сцены демонстрации Туринской плащаницы, а также распятия безголовой фигуры на кресте в виде еврейской буквы «тау». Возможно, Туринская плащаница имеет прямое отношение к запечатленной в камне Росслина истории.

Попробуйте расспросить первого встречного о масонах, и одним из первых слов, которые вы услышите, будет слово «тайна». Образ тайного культа всегда был характерен для масонского братства, и именно он стал причиной самых больших неприятностей организации, потому что люди, сталкиваясь с фактом, что от них намеренно что-то скрывают, склонны предполагать самое худшее.

Стена молчания, всегда окружавшая масонов, за последние годы почти полностью разрушилась, но ореол таинственности не исчез, продолжая порождать теории о тайных масонских заговорах, осуществляемых в личных целях и во вред всему обществу. Представление о том, что в основе масонства скрыта какая-то важная тайна, нашло отражение в передовице одного из номеров лондонской' газеты «Daily Telegraph» за 1995 год:

Масонский орден побуждает своих членов придерживаться строгих моральных норм. Однако не стоит удивляться тому, что общество, использующее тайные рукопожатия, символы и тайный язык для того, чтобы его члены узнавали друг друга, подозревается скорее в дурном, нежели в хорошем. Зачем нужны подобные методы, если не для сокрытия правды? Зачем скрывать, если скрывать нечего?

Этой логике трудно что-либо противопоставить. Если скрывать нечего, то к чему такая таинственность?

Для обычных масонов аура секретности — это прекрасный способ уклониться от обсуждения ритуалов, которые выучиваются наизусть и декламируются при инициации или повышении степени кандидатов. Трудно объяснить людям свои поступки, если вы сами их не понимаете. Мы уверены, что многие масоны стали жертвой собственной мифологии, свято веря, что все их действия являются тайной, однако Великая Дожа Англии ясно дает понять, что цель опознания — защититься от остального мира. Эти сигналы опознания не используются в бизнесе, чтобы установить связь между незнакомыми людьми, как предполагают многие непосвященные. Это просто средство ограничить доступ на собрания ложи — нечто вроде карточки члена клуба или кода к дверному замку.

Один из главных вопросов связан с существованием некой огромной и мрачной тайны, известной лишь высшему руководству масонского братства. Подобные предположения можно было бы отвергнуть как паранойю ненавистников масонства, но если вопрос задается самими масонами старших степеней, то такую возможность нельзя исключать. Один из таких сомневающихся — доктор богословия и масон 32-й степени, о котором мы упоминали в предисловии книги, — пришел к выводу, что в обвинениях, которые выдвигаются против масонства и которые заключаются в том, что правда известна только верхушке ордена, содержится доля истины.