Кристофер Найт - Второй мессия

Главный инквизитор Франции Вильгельм Имберт (известный также как Вильгельм Парижский) был личным исповедником Филиппа Красивого и, по слухам, «глубоко интересовался методами и практикой инквизиции» [179] Anon: Secret Societies of the Middle Age. . Король поручил ему немедленно вырвать признание у Жака де Моле — любыми методами, какие он сочтет нужным применить.

Один из тамплиеров по имени Иоанн Фолиньи под давлением инквизиции быстро признался, что тайные ритуалы тамплиеров проводились в небольшой часовне парижского Тампля, которая располагалась внутри главной башни, где хранились сокровища. Он называл эту часовню «потайной комнатой» [180] Der Untergang des Templer-Ordens, II, 35. , и мы не сомневаемся, что это было помещение без окон, как в современных масонских храмах. Нам не удалось найти никаких описаний внутреннего убранства этой «потайной комнаты», но практически не подлежит сомнению, что она имела пол в черно-белую клетку, украшенные нехристианскими символами стены и прибитую к потолку звезду с буквой «G» в центре.

В этом тайном храме — возможно, в деревянной шкатулке — хранились четыре предмета: человеческий череп, две берцовые кости и белый погребальный саван. Именно эти атрибуты люди ожидают увидеть в современном масонском храме. Подобно Иерусалимской церкви до них и масонам после них, тамплиеры заворачивали в белый саван кандидатов на высшие должности в процессе ритуала, предполагавшего символическую смерть и воскрешение к новой жизни в качестве полноценных братьев ордена, вступить в который они стремились.

Одно из десяти выдвигаемых против тамплиеров обвинений, самое тяжкое в глазах инквизиции, звучало следующим образом:

…они заставляли каждого новообращенного плевать на святой крест и попирать его ногой.

Крест как мистический символ воскрешения мертвого Христа был и остается одной из основ христианской веры, и любая попытка осмеять его или принизить его значение приводила в ярость чиновников парижской инквизиции. Когда они осознали, что магистр героического христианского ордена плевал на крест, их гневу не было предела. По мнению Имберта, это ужасное предательство Иисуса Христа и его Святой Церкви должно было быть наказано самым суровым образом. Папским указом ему было разрешено применять пытки ко всем еретикам, где бы и когда бы он их ни выявил; исключений из этого правила было немного, но в их число как раз входили Рыцари Храма.

Жак де Моле и его последователи отчитывались только перед папой, и Имберт знал, что без прямых указаний папы в его власти было лишь «задать вопросы» Великому Магистру тамплиеров. Однако Филипп указал Имберту, что как король Франции он имеет право подвергнуть пыткам высших чинов ордена тамплиеров — согласно указу папы, обязывавшему всех христианских монархов «оказывать всевозможное содействие святой инквизиции» [181] P. A. Limborch: The History of the Inquisition. . Имберт обрадовался, что теперь может на законных основаниях выбить признание — любыми методами — у главного еретика, Жака де Моле.

Опытный палач практически всегда мог заставить заключенного сказать то, что желает услышать следователь, даже если жертва знает, что за признанием неминуемо последует казнь. В этих обстоятельствах смерть была единственным способом избавиться от мучений.

Сразу же после захвата Тампля Имберт приступил к допросу Великого Магистра.

Парижский Тампль был финансовым центром города, и в его подвалах отсутствовала комната пыток с такими обычными инструментами палача, как дыба и ворот. Тем не менее Имберт оказался изобретательным человеком, и по его приказу приготовили необходимые для выполнения поставленной задачи материалы — веревки, плети и несколько гвоздей огромных размеров.

Теперь мы изложим нашу точку зрения — подкрепив ее соответствующими доказательствами — на то, что произошло с Моле, пока он находился в руках инквизиции.

Имберта особенно разъярило использование тамплиерами церемонии воскрешения, что оскорбляло «истинное» воскрешение Христа, и он намеревался подвергнуть Моле таким же пытками, какие довелось выдержать Иисусу. Скорее всего камеру пыток устроили в «потайной комнате», где тамплиеры проводили свои «непотребные» обряды и где Имберт обнаружил шкатулку с саваном, черепом и костями, использовавшимися во время церемоний. Он знал, для чего были нужны эти предметы, потому что информаторы уже сообщали ему об обряде, когда кандидат должен был исполнять роль жертвы в разыгрываемой сцене казни, а затем восставать из «могилы».

Объятый ужасом и отвращением, Имберт решил, что именно такую пытку он применит к Моле, который будет горько раскаиваться в том, что унижал крест и использовал эти нечестивые предметы.

Перед любой пыткой в застенках инквизиции жертву раздевали донага, о чем сохранились свидетельства современников:

Одежду срывали без всякого уважения к человеческому достоинству… Они заставляли их раздеваться до нижней рубашки, а потом снимали и ее, обнажая, да простится мне это выражение, половые органы [182] To же. .

Моле удерживали двумя веревками, привязанными к запястьям, и Имберт приказал высечь обвиняемого многохвостой плетью, к концам которой, возможно, были прикреплены осколки кости.

На голову великого мастера надели венец с острыми шипами, которые поранили кожу головы и лоб.

Известно, что палачи инквизиции прибивали свои жертвы гвоздями к столбу или другому подходящему предмету, и мы считаем, что именно эта пытка была применена в тот день к Жаку Моле [183] G. R. Scott: A History of Torture. . Три больших гвоздя — это портативное и в высшей степени эффективное средство добиться нужного признания.

Моле подтащили к ближайшему подходившему для этой цели предмету — деревянной стенной панели или скорее всего к большой деревянной двери. Магистра поставили на нечто вроде скамеечки для ног, а затем подняли его правую руку почти вертикально над головой и вбили гвоздь в запястье между лучевой и локтевой костью — аккуратно, стараясь не задеть вены. Вонзившийся в руку гвоздь вызвал такую боль, что большой палец резко дернулся, вывернулся из сустава, и его ноготь глубоко вонзился в ладонь.

Затем левую руку жертвы вытянули в сторону и вверх и прибили к двери на более низком уровне, чем правую. После этого из-под ног Моле выбили скамеечку и вбили гвоздь в правую ступню, между второй и третьей плюсной [184] R. Bucklin: «The Medical Aspects of the Crusifiction of Crist», Sindon, декабрь 1961. . Вслед за этим его правую ступню поместили поверх левой, чтобы одним гвоздем прибить к двери обе ноги. Поза Моле была несимметрична — правая рука и ноги образовывали почти прямую линию, а левая рука была вытянута в сторону. Вывих правого плеча последовал почти сразу же.