Андрей Пржездомский - Секретные бункеры Кёнигсберга

До начала систематических поисков «бункера Брюсова» на участке пересечения бывших улиц Штайндамм, Розенштрассе и Николайштрассе неоднократно велись поисковые работы. Это делалось при расчистке развалин и проезжей части улиц, а также позже, когда началось строительство жилых зданий и Дома профсоюзов. Любопытно, что, по свидетельству главного инженера строительной воинской части, которая вела указанные работы, в одном из котлованов на Житомирской, приблизительно в том месте, где она пересекается бывшей Розенштрассе, была обнаружена полированная янтарная плитка размером десять на десять сантиметров. Солдаты, отставив лопаты в сторону, с интересом рассматривали диковинку, завидуя ее обладателю, белобрысому ефрейтору, на время прикомандированному к их части. Однако вечером ему все же пришлось расстаться с ценной находкой: ее с многозначительным видом «конфисковал» замполит, заявивший, что передаст экспонат в политотдел. После этого о судьбе янтарной плитки, похожей на деталь какого-то большого панно, никто ничего не слышал.

Областная комиссия по поискам Янтарной комнаты, начавшая свою работу в конце 1949 года с вызова в Калининград профессора Брюсова и доктора Штрауса, в течение нескольких месяцев вела интенсивные, но, к сожалению, бессистемные поиски по всему городу и области. Были проведены осмотры четырнадцати подвалов в развалинах домов по Житомирской улице. В одном месте, как свидетельствуют материалы комиссии, был обнаружен подвал, уходящий вниз на три этажа, два из которых оказались залитыми проточной водой, поступающей неизвестно откуда. Тогда не удалось ничего выяснить, а спустя несколько лет в районе Житомирской улицы развернулось строительство жилых домов, и очень скоро территория, где предположительно находится бункер, оказалась застроенной однотипными четырехэтажными зданиями.

Калининградская геолого-археологическая экспедиция [47] Так «для конспирации» именовалась экспедиция, занимавшаяся поисками Янтарной комнаты на территории Калининградской области в 1969–1984 годах. начала систематическое изучение этого района в 1970 году, когда от расположенного неподалеку Королевского замка остались лишь груды кирпича и каменные обломки. Жители близлежащих домов часто видели салатовый автобус и группу людей, что-то оживленно обсуждавших и пристально всматривавшихся в брусчатку кое-где сохранившейся старой мостовой, крыши канализационных колодцев и решетки водостоков. Потом приезжали какие-то специалисты с приборами, что-то измеряли, делали записи в тетрадях. Это были геофизики, проводившие по заданию экспедиции электромагниторазведку, которая позволила выявить ряд аномальных участков, расположенных между домами. В течение двух месяцев здесь велись буровые работы, причем глубина отдельных скважин достигала пятнадцати метров, что, по мнению специалистов, безусловно, позволило бы натолкнуться на крупное подземное хранилище, если бы оно имелось в этих точках. После буровиков на Житомирской можно было увидеть солдат в строительных робах и услышать надрывный рокот экскаватора. Экспедиция приступила к непосредственным поискам бункера. За все время работы было сделано более десятка раскопов между домами, расположенными в районе улиц Житомирской, Вагнера и Сибирской.

У всех, кто принимал участие в поисковых работах, учащенно забилось сердце, когда ковш экскаватора, сняв метровый слой земли во дворе четырехэтажного дома в самом начале Житомирской, вдруг заскоблил по бетону. Под тяжестью ковша часть щебня вдруг осыпалась куда-то внутрь, открыв два пролома. Это был… бункер. В одном из проломов угадывались контуры спускающейся в темноту лестницы. Пахло сыростью и гнилым деревом. Через некоторое время проломы были расширены до размера, позволяющего пролезть внутрь бункера и провести его обследование.

Из «Отчета Калининградской экспедиции о работе на объекте „Бункер Брюсова“». 1970 год

«…Помещение убежища засыпано на 1,2 м кирпичом, металлическим ломом, деталями внутренней обстановки бункера, затоплено на 90 см водой. Железобетонное перекрытие толщиной 55 см, армированное железными прутьями диаметром 1,5–2,5 см в два слоя, было пробито в двух местах. Через эти отверстия диаметром 80 см вода из помещения была откачана насосом. Уровень ее остановился на 40 см…

В заполнявшем бункер хламе были обнаружены обломки двухъярусных нар с остатками матрацев, набитых морской травой, 17 металлических ящиков-форм, две шкатулки-сейфа (открытые) и два сейфа. Один из них, маленький, вмазан в стену убежища… Оба сейфа оказались вскрытыми и совершенно пустыми… Кроме того, в бункере были найдены гаечные ключи, слесарный инструмент, кофеварка, бетонные кольца (детали печи)… чаша десертная с монограммой Г. Роде… детали велосипеда… Дополнительных сооружений, пустот под бункером-убежищем не обнаружено».

Итак, бункер был найден, но оказался он совсем не тем, который искали. Ни бурение в полу его помещений, ни пробивка кирпичных стен в разных направлениях не позволили обнаружить каких-либо признаков перехода в другое подземное сооружение. Поначалу находка чаши с монограммой Г. Роде вселила фантастическую надежду на то, что она имеет какое-то отношение к небезызвестному доктору Роде. Однако эта надежда рассеялась очень быстро, достаточно было изучить пожухлые страницы адресно-справочного гроссбуха, сообщавшего, что дом № 141 по улице Штайндамм принадлежал некоему Г. Роде, владельцу пекарни и кафе, расположенных на первом этаже этого дома. Бункер являлся, по-видимому, заурядным бомбоубежищем, каких в Кёнигсберге было тысячи.

Раскопки в других местах не давали оснований для оптимизма. Находки ограничивались мозаичными керамическими плитами, металлическими трубами, бочками, битой и очень редко целой посудой, ржавым инструментом, бутылками, остатками велосипедов, часов, мясорубок, чугунными утюгами, электромотором и даже неплохо сохранившимся тесаком времен Первой мировой войны.

Не только непосредственные поиски таинственного бункера приводили к разочарованию. Попытка сотрудников экспедиции получить какие-либо дополнительные сведения о нем от участников событий июля 1945 года также не увенчалась успехом. Из всей группы, посетившей бункер в то давнее время, какие-либо свидетельства могла дать только Беляева, так как Брюсова, Роде и Пожарского не было уже в живых.

Из письма Беляевой в Калининградскую экспедицию

«Получила Ваше письмо, но, к моему большому сожалению, ничем Вам не могу помочь, т. к. ничего не знаю о том бункере, о котором упоминается в статье Брюсова. Я никуда ни с ним, ни с Роде, ни с Пожарским не ходила и не могла бы этого забыть… Брюсов был человеком довольно своеобразным, он сам вел все переговоры с Роде, и в то время он ничего не рассказывал о Янтарной комнате, кроме того, что ему якобы сказал Роде, что немцы вывезли Янтарную комнату с другими ценностями, такими, как подлинные рукописи И. Канта и др., в глубь Германии…