Юрий Ненахов - Войны и кампании Фридриха Великого

Кстати, во время отступления «победителя» Фермера в Померанию дошло до того, что русское командование, чтобы хоть как-то сдержать наседавших «побежденных» пруссаков, отрядило 20 эскадронов драгун и конногренадер Румянцева в прикрытие. Этот отряд спешенной кавалерии целый день сдерживал прусский корпус у Пасс-Круга, вписав в историю русской армии славную страницу, но… как-то не вяжется все это с тактикой победившей стороны. Слава Богу хотя бы за то, что отступление Фермора не было сопряжено с такими потерями, как раньше у Апраксина.

На послецорндорфском этапе кампании 1758 года Фермор проявил — подобно Апраксину после Гросс-Егерсдорфа — крайнюю нерешительность и ничего не предпринял против действовавшей против него в Померании армии генерала Дона. Даже распространился слух о тайных сношениях Фермора и Дона, правда не подтвержденный источниками, но так или иначе вторая кампания не принесла победы русскому оружию.

Австрийцы воспользовались отсутствием Фридриха. Граф Леопольд Даун, австрийский «Фабий-медлитель» (Фридрих говаривал, что «Даун воюет с ним так, будто им обоим суждено прожить, по крайней мере, сто лет»), не видя перед собой хитрого противника, наконец решился действовать наступательно. Он вошел в Лаузиц и устроил там свои магазины. Отсюда он мог, смотря по надобности, вступить в Силезию или соединиться с имперской исполнительной армией, которая, укомплектовавшись на кантонир-квартирах во Франконии, теперь вновь шла к саксонским границам. С другой стороны, он мог способствовать операциям русского войска. Для этого он отправил к берегам Эльбы корпус Лаудона с намерением отрезать Фридриху II коммуникацию с этой рекой. Таким образом, он хотел передать его совершенно в руки Фермера и удержать в северных провинциях Пруссии.

Саксонию прикрывал принц Генрих, брат Фридриха. При известии о приближении исполнительной армии он употребил все средства, чтобы задержать ее в походе. Прусские партизанские отряды не раз преграждали ей дорогу, но эти малые стычки не могли остановить огромного войска, оно вступило, наконец, в Саксонию. Генрих видел невозможность предпринять что-нибудь решительное; он отодвинулся к Дрездену и занял укрепленный лагерь. Неприятельская армия стала лагерем под Пирной. Между тем маркграф Карл со своим корпусом последовал за движениями Дауна. Он стал напротив него в Силезии, чтобы прикрыть эту страну на случай, если неприятель захочет проникнуть в нее из Лаузица, а генерала Цитена с отборным войском отправил против Лаудона.

Фельдмаршал Даун.

Видя, что Фермор своим содействием не подкрепляет общего предприятия и что пруссаки приняли меры против всех его замыслов (еще один довод по поводу «жертвенности и самоотвержения» русских и «предательства» австрийцев), Даун переменил план и решил обратить все силы на Саксонию. Быстро повел он войско к Дрездену. Цель его была ударить в тыл маленькой армии принца Генриха, между тем как имперцы атакуют его с фронта. Генрих был в опасном положении: ловкими маневрами старался он избежать губительного удара. Тут пришла весть о победе Фридриха при Цорндорфе и о быстром походе его в Саксонию. Близкая помощь воодушевила пруссаков.

10 сентября король явился под Дрезден, причем его войска во время марша проходили по 22 мили в день. Быстро соединил он армию маркграфа Карла и корпус Цитена с войсками своего брата — всего около 31 тысячи человек. Лаудон также поспешил примкнуть к главной армии Дауна. Здесь, на небольшом пространстве в две мили, стояли четыре враждующие армии друг против друга, и каждый день должно было ожидать кровавой развязки. Фридрих горел нетерпением сразиться, нерешительный Даун избегал битвы.

Как превосходный мастер вести оборонительную войну, он тотчас по приближении Фридриха занял неприступную позицию; лагерь имперцев при Пирне был также слишком надежен, чтобы ожидать нападений. Тем временем Фридрих делал самые искусные маневры, неприятель оставался в засаде. Но содержа таким образом все силы Фридриха в напряжении, Даун воспользовался беззащитным состоянием Силезии. Он отправил туда отдельный корпус, который обложил крепости Опельн и Нейсе. Фридрих видел, что тратит напрасно время в Саксонии. Он решил идти в Силезию и выгнать оттуда австрийцев, а между тем в походе захватить главные магазины Дауна в Лаузице. Авангард его дошел до Бауцена и овладел городом. Через несколько дней прибыл и сам Фридрих.

Тут Даун понял угрожавшую ему опасность: армия его могла остаться без всякого продовольствия. Поспешно повел он свое войско по тому же направлению, по которому пошел Фридрих; усиленными маршами успел его опередить и, наконец, став укрепленным лагерем, преградил ему путь в Силезию. Когда прусский король вывел войско из Бауцена и 10 октября пришел в деревню Хохкирх, он был крайне удивлен, видя перед собой всю 80-тысячную австрийскую армию. Позиция Дауна была превосходна: войско его стояло на пригорках, опушенных у подошвы лесом, в виде тупого угла, стороны которого обхватывали деревню Хохкирх, лежащую посередине. Идти далее было невозможно, расположиться под Хохкирхом безрассудно. Но слишком уверенный в своих силах Фридрих не хотел осрамить себя отступлением на глазах неприятельской армии и приказал разбить свой лагерь под Хохкирхом.

Напрасно генералы описывали ему всю опасность такого положения, напрасно принц Мориц Дессауский умолял его отступить; король настаивал на своем и отправил под арест генерал-квартирмейстера Марвица за то, что тот не решался разбивать палаток под неприятельскими выстрелами.

Лагерь был поставлен и защищен двумя сильными батареями. Главное неудобство лагеря состояло еще в том, что пруссаки из долины не могли видеть, что происходило в неприятельском стане, расположенном на высотах и за пригорками, и не смели пускаться на рекогносцировки, потому что прилески у подошвы гор были заняты пандурами и венграми.

Но Фридрих был до того уверен в робости и безынициатовности Дауна, что не принимал даже никаких мер против внезапного нападения. «Если Даун нас здесь не атакует, — сказал ему фельдмаршал Кейт, — то его стоит повесить!» — «Поверь мне, — отвечал Фридрих, — он скорее пойдет на виселицу, чем на нас».

В этой уверенности утвердили короля еще более ложные донесения предателя, подкупленного им в австрийской армии. Этому предшествовала детективная история, весьма, впрочем, обычная для этого столетия. Некий прусский шпион доставлял Фридриху сведения о передвижениях противника через продавца яиц. Он выпускал из одного яйца содержимое и в скорлупу прятал сообщение, залепив отверстие воском. Однако как-то разносчик яиц встретился с офицерами штаба Дауна, которые приказали отнести всю корзину на кухню командующего. Таким образом, предательство раскрылось. Шпиону было обещано помилование, если он начнет снабжать пруссаков дезинформацией. С этого времени сам Даун диктовал ему записки и заверял в них прусского короля, что австрийская армия готовится отступать в Богемию. Фридрих поверил и попал в ловушку.