Иван Ладынин - История Древнего Востока

Как уже отмечалось, в представлении египтян о возможности добиться продолжения жизни человека после смерти при помощи конструирования в его гробнице особого «мира-двойника» проявилась оптимистическая направленность их мировоззрения. Об этом же свидетельствуют и надежды египтян на обретение посмертного существования при содействии богов, причем не прозябания в мире вечной тьмы и лишений, а, судя по всему, уже в представлениях III тыс. до н. э. жизни, по крайней мере не худшей, чем земная. По существу, благое посмертное существование, каким бы способом оно ни было обеспечено человеку, являлось одной из наиболее важных черт мира, превосходно приспособленного богами к нуждам занятых служением им обитателей долины Нила. Подобная уверенность в благости богов по отношению к египтянам (а в принципе – и к остальным людям) резко отличала их религию и мировоззрение от систем представлений остальных народов ранней древности. Видимо, она была естественным следствием истории Древнего царства, не омраченной, как мы уже говорили, никакими потрясениями в течение примерно 500 лет.

Посмертное бытие египетского царя вследствие сакрализации его власти и личности естественным образом отличалось от судьбы обычных смертных. Его гробница-пирамида считалась местом, с которого он (по-видимому, его ба, тесно связанное с его именем, принятым в честь бога солнца Ра) поднимался к небу, становился богом в полном смысле этого слова и занимал место среди себе подобных. До определенного времени набор обеспечивавших эту посмертную судьбу ритуальных формул, весьма разнородных и в ряде аспектов противоречащих одна другой, передавался изустно. При последнем царе V династии Унасе они впервые были записаны на внутренних стенах его пирамиды. К настоящему времени известно около десятка списков «Текстов пирамид» из гробниц царей, а также некоторых цариц конца III тыс. до н. э. Этот ритуальный комплекс является самым ранним из доступных нам древнеегипетских письменных источников религиозного содержания, хотя ко времени его кодификации египетская религия уже прошла длительную эволюцию.

Царь Менкаура с богиней Хатхор (слева) и богиней одного из номов («Триада Микерина», IV династия)

По-видимому, в начале III тыс. до н. э. религиозные представления и мифология древних египтян были еще чрезвычайно далеки от оформления в единую и последовательную систему. Вместе с тем уже в додинастическое время в Тинисском и Иераконпольском государствах возвысился государственный культ бога неба и пребывающего в нем солнечного диска Хора, который после объединения страны стал общеегипетским.

В ходе противостояния Нижнего и Верхнего Египта в конце правления II династии приобретает актуальность миф о борьбе двух олицетворяющих эти части страны богов – Хора и Сета – с последующим их примирением при участии гелиопольского бога Геба . При царе Хуфу вводится новый государственный общеегипетский культ бога солнца Ра . В связанной с ним системе представлений Хор занимает место сына Ра, сохраняя свой образ солнца, вознесенного на символизирующие небо распростертые крылья (впервые он был так изображен на гребне царя I династии Джета). При этом он выступает защитником своего отца от всевозможных врагов, чему содействовала мифологема борьбы Хора со злым богом Сетом. Как защитник бога Ра, «крылатое солнце» Хор почитался, в частности, в верхнеегипетском городе Эдфу (егип. Бехдет) вплоть до греко-римского времени. После перехода власти от IV к V династии культ Ра, отождествленного с Атумом , чтимым в Гелиополе, приобрел в этом городе прочную опору.

Вокруг образа Ра-Атума сформировалась целая система связей между главными божествами египетского пантеона, реализовавшаяся в представлении об Эннеаде – «Девятке» богов. Упоминания Эннеады в контексте культа Ра в Гелиополе мы находим уже при V династии, в летописи Палермского камня. Эннеада включала в себя самого Ра – бога – творца мира и порожденные им поколения богов: Шу и Тефнут, их детей – Геба (исконного гелиопольского бога земли) и Нут (богиню неба, в первоначальных гелиопольских представлениях рождавшую каждый день солнце) и детей последних – Осириса и Исиду, Сета и Нефтиду.

Образ Осириса уже в «Текстах пирамид» вбирает в себя черты других богов, он сливается с одним из божеств Дельты Анджети (умершим и воскресшим во плоти), абидосским богом Хентииментиу («первым [среди] западных», т. е. правителем загробного мира) и, вероятно, богом мумификации Анубисом. Рядом с идеей посмертного обожествления царя в «Текстах пирамид» мы видим его сопоставление как усопшего, возрожденного к новой жизни, с Осирисом, а его сына, обеспечивающего совершение заупокойного ритуала, с Хором.

Представление о борьбе Хора и Сета трансформируется в миф о мести Хора – сына Осириса – Сету, его брату, убившему Осириса, растерзавшему его на части и захватившему доставшуюся Осирису, согласно воле его отца Геба, царскую власть. Физическое воскрешение Осириса оказывается делом рук его сестры и жены Исиды – первоначально богини чародейства, сумевшей соединить части его тела, воскресить его и зачать от него сына Хора. Воспитанный Исидой в топях Дельты, возмужавший Хор ниспроверг Сета с престола и вернул себе царскую власть, унаследованную им по праву от Осириса. Во время борьбы с Сетом Хор теряет глаз, но затем обретает его снова и отдает своему отцу Осирису. Так переосмысливается значение его имени – «место глаза», притом что само понятие «око Хора» закрепляется теперь за заупокойной жертвой, приносимой усопшему, отождествляемому с Осирисом.

В том, как формировались мифологические представления, отразившиеся в «Текстах пирамид», остается много неясного. Понятно лишь, что происходил синтез представлений, сформировавшихся в Верхнем Египте и Гелиополе, с теми, которые возникли в Дельте Нила, и что он осуществлялся при активном участии царской власти. Именно в результате этого появилась самая ранняя версия мифа об Осирисе – одного из центральных в египетской религии – и возникли предпосылки для его последующего перехода из ритуала, обеспечивающего посмертное существование царя, в массовые представления о загробной жизни. В то же время при формировании образа Эннеады и набора связанных с ее богами мифологических сюжетов происходила определенная систематизация египетских религиозных представлений, задавшая их структуру и в какой-то мере направление дальнейшей эволюции.